Преступная белохалатность

Люди с пробитой головой, вывернутой челюстью, с инфарктом кажутся медикам столь здоровыми, что врачи выпроваживают пациентов из больницы, образно говоря, помазав зеленкой. Порой и нахождение в стационаре больным людям ничего не дает: то они лежат безнадзорные во время приступов, то витаминами их пичкают вместо срочной операции, когда они кричат от боли, скоротечно сгнивая изнутри.

На прием к патологоанатому

Таганрожец Геннадий Казаков, заслуженный металлург России, был мужчиной в расцвете лет. Он думал о скорой пенсии (по «горячему» стажу), планировал первоочередные дела. На здоровье он не жаловался, но однажды случилась напасть – рвота, расстройство желудка. «Я покупной пирожок съел, наверное, несвежий», – объяснил он домашним. На третий день удалось самолечением унять указанные симптомы, и Геннадий после выходных 1 ноября пошел на работу. Но во вторник, 2 ноября, рано утром пришлось вызвать ему «скорую помощь» – состояние мужчины ухудшилось. Его госпитализировали в инфекционное отделение таганрог-
ской БСМП-5. Там провели УЗИ по подозрению на панкреатит, но картинка показалась врачу неясной. Поэтому… повторное обследование УЗИ назначили на 13 ноября! Об этом рассказала родственница Геннадия Лариса Казакова, которая общалась с ним в те дни по телефону.
Почему не было назначено другое обследование для исключения или подтверждения необходимости принятия срочных мер? Десять дней (срок до следующего УЗИ) пациента предполагалось как-то лечить – а от чего? Наугад?! Результат беспечного отношения к больному, как ни печально, был адекватным ситуации: мужчина умер. Вскрытие показало – от прободной язвы двенадцатиперстной кишки. Операций с этим диагнозом делают несчетно, это не невидаль. И потом люди живут до своего срока. Вот и Геннадий сейчас мог бы готовиться к выписке. Но его история развивалась иначе.
Его четыре дня продержали в «инфекционке», а потом в тяжелейшем состоянии перевели в кардиологию. Поводом стали скачки давления от низкого до высокого и затрудненное дыхание. Обследование показало, что сердце в норме. Заподозрили двустороннее воспаление легких, стали лечить от него. Язва тем временем все больше разъедала орган…
Боли стали нестерпимы, Геннадия перевели в реанимацию, а была необходима срочная операция. Его бывшая жена Алла Казакова выпросила встречу с Геннадием в реанимации. Он метался от боли так, что вырывал трубки капельниц или аппаратов. Это неудивительно, ведь прободная язва – сквозной дефект в стенке кишки, поэтому пережеванная пища, слюна выпадают в брюшную полость. Там они начинают разлагаться на органах, сами органы гниют – это уже перитонит (начинается через двенадцать – сорок восемь часов). Боль настолько сильна, что люди нередко теряют сознание. Смерть от перитонита (если с ним не борются врачи!) наступает примерно на третьи сутки. Геннадий повторял Алле: «Я умираю…». Почему врачи решили, что рвота и диарея – признаки пневмонии?.. Никто, кроме патологоанатома, не проверил пациента с этими симптомами на наличие болезни желудка. Неужели нам при плохом самочувствии сразу обращаться к патологоанатому?! Геннадий умер «просто так», от чего умирать в наше время, извините за здоровый цинизм, просто не принято.

Зачем им «головняк»!

В Таганроге ноябрьским вечером компания подростков стояла в своем дворе – беседовали. Никто не заметил тихо подошедшей девушки. Ребята обернулись на голос и испугались: она была похожа на зомби! Голова подошедшей с одной стороны набухла огромной шишкой, из которой лилась кровь, рассказывает Кирилл Борискин. Свитер был настолько пропитан кровью, что с него текло за пояс джинсов – ноги несчастной были в крови по щиколотки. Девушку тошнило и шатало. Парень вызвал «скорую помощь», та приехала довольно быстро. Назвавшаяся Марианной девушка до появления неотложки успела рассказать о своих злоключениях. Ей восемнадцать лет, она бывшая воспитанница Усть-Донецкого детского дома, в Ростове-на-Дону поступила в училище. В Таганрог приехала к подружке Тане на праздники, но они поругались, Марианна ушла бродить по улицам. С ее слов, она познакомилась с мужчиной, который стал ее опекать, подозрительных предложений не делал. И она за два дня знакомства так стала доверять ему, что поехала ночевать к нему на дачу. Мужчина стал требовать секса, гостья отказалась, за что он бил ее кирпичом по голове. Девчонке удалось вырваться и сбежать.
Медики на месте немного обмыли от крови голову пострадавшей. Ребята слышали их комментарии: дескать, вся голова в шишках. В промытой ране подростки видели разруб длиной сантиметров семь. Беднягу увезли. Утром следующего дня мы вместе с руководителем фонда «Наше будущее» Геннадием Зорько стали разыскивать девочку. Возможно, ее судьба станет поводом для отдельной публикации. Сейчас важно вот что: ее настоящее имя Настя Пильгуева. В таганрогской БСМП-5 я ее не нашла, обнаружила только запись в журнале кабинета № 1 о Марианне: поступила с травмой головы, оказана первая помощь, отпущена домой. Как «отпущена»? Ведь у нее явное сотрясение мозга, помимо жуткой раны головы! Ведь ее одежда насквозь мокрая от крови, а на улице – ноябрьская ночь!
В таких случаях медики обязаны вызвать милицию. Если «отпущена домой», значит, они не сообщили правоохранителям об инциденте. Неужели только потому, что не захотели возиться с такой грязной пациенткой (за сироту никто не отблагодарит)? Неужели они выпроводили больную, «облегчив» на бумаге ее травму? В беспощадность врачей поверить легко, зная другие жестокие истории.
По данным ростовского филиала страховой компании «Макс-М», в том же Таганроге одиннадцатилетний мальчик получил необходимую безотлагательную помощь только после вмешательства сотрудников компании. До этого он, ненужный врачу, долго сидел с отцом в приемном отделении. Боль из-за ЛОР-заболевания у ребенка стремительно нарастала, температура тела зашкаливала – мальчику требовалась госпитализация.
В Октябрьском сельском районе Ростовской области бабушка не могла добиться, чтобы ее восьмилетнего внука принял уролог. Врач еще и нахамила ей. Проверка страховщиков выявила, что ребенок нуждался в оказании урологической помощи.

Умер? Сам виноват…

Судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда отклонила кассационную жалобу МУЗ «Центральная районная больница Каменского района» на решение Каменского районного суда Ростовской области. Предметом судебного оспаривания стала сумма компенсации вдове бывшего пациента названной больницы. В качестве аргумента медики назвали нерегулярное употребление лекарств на дому их бывшим пациентом. Суд учел такие детали, сумму компенсации снизил с трехсот тысяч до ста пятидесяти тысяч рублей. Но главная деталь дела: мужчина умер в больнице не из-за своего ослушания, а вследствие неоказания ему медпомощи! Что и почему назначают доктора пациентам, отдельная тема. Сейчас мы проследим за другим исполнением обязанностей лекарями.
Мужчине было около сорока пяти лет, он состоял на учете у терапевта с диагнозами: ишемическая болезнь сердца, стенокардия напряжения, гипертония. Несведущим поясню: все это – предвестники инфаркта, полный набор. И вот настал роковой день: ближе к ночи мужчина почувствовал себя очень плохо, ему вызвали неотложку. Медики помогли, стало лучше, и пациент отказался ложиться в больницу. Но спустя несколько часов он понял, что в этот раз с ним что-то более серьезное, нежели раньше. Родственники сами привезли его в стационар, мужчину приняли в терапевтическое отделение. Ему оставалось жить меньше суток… Почему?
Сделанная накануне дня смерти электрокардиограмма выявила острую стадию передне-перегородочного инфаркта миокарда. Есть отработанная годами схема оказания помощи при таком диагнозе. Она, кстати, включает в себя, кроме прочего, профилактику внезапной смерти – есть такие лечебные мероприятия. Также схема предполагает особый прием медикаментов для ограничения зоны повреждения, восстановления кровотока, купирования болевого синдрома и прочее. Подобные действия возможны в реанимации или палатах интенсивной терапии.
Невезучий пациент не получил от каменских эскулапов стандартного набора реанимационных мер. Специалисты страховой компании провели после его смерти экспертную проверку. Заключение по ее итогам: преждевременная смерть больного стала следствием невыполнения необходимых (показанных) пациенту лечебных мероприятий.

Видят насквозь без рентгена

«Открытый перелом нижней челюсти, сопровождающийся разрывами слизистой оболочки ротовой полости», «при этом перелом нижней челюсти может привести и к нарушению работы других органов – например, к сотрясению головного мозга и, как к результату этого, потере сознания, кровотечению из ушей», «накладываются назубные шины с зацепными крючками и межчелюстным эластическим резиновым вытяжением», «сшивание стальной или танталовой проволокой, закрепление металлическими спицами»… Жуткие цитаты? Тогда больше не буду пугать вас, но скажу, что все это довелось испытать ростовчанину Никите Пожематкину. Еще хочу сказать, что некоторых испытаний он мог бы и не узнать, если бы не бездействие медиков. В его случае была неуместна известная шутка о консилиуме врачей: ну что, коллеги, будем лечить или пусть живет? История едва не закончилась трагически.
А началась она так. Двадцатидвух-летний Никита возвращался вечером домой. Его остановила компания молодцев с характерными замашками. Классическая затравка – попросили сигарету. Их было много, Никита быстро перестал понимать, кто и как именно его бьет, вскоре потерял сознание. Он очнулся, сумел дойти до дома – было близко. Родители увидели сына: из ушей идет кровь, едва говорит, постоянно сглатывает слюну. Это симптомы перелома челюсти, но обыватель не обязан их знать. Прибывшая неотложка отвезла пострадавшего в ростовскую БСМП-1. Парень пытался акцентировать внимание врача на челюсти, просил сделать рентгеновский снимок. Но дежуривший там нейрохирург настаивал на закрытой черепно-мозговой травме и переломе костей носа. Похоже, он не знал, что кровь из ушей и обильная слюна изо рта идут не от свернутого носа. В этой больнице Никита не добился ни направления на рентген-обследование, ни фиксации челюсти. Родители повезли его в БСМП-2.
Там почему-то тоже не сочли нужным сделать снимок, при осмотре «на приемнике» сказали, что нет смещения костей, рекомендовали обратиться в стоматологическую «Скорую помощь». И снова слушали, но не слышали перечисление явных симптомов перелома челюсти. Может, не хотели слышать? Тогда дежурному медперсоналу пришлось бы проделать некоторые операции. Первая помощь при таком диагнозе серьезная: зафиксировать нижнюю челюсть плотной пращевидной повязкой, остановить кровотечение стерильной повязкой и тампонами, в случае необходимости проводится перевязка крупных кровеносных сосудов, рассекается трахея и вводится в нее специальная трубка для облегчения дыхания. Далее рекомендовано проводить комплекс противошоковых мероприятий; освободить полость рта от затрудняющих дыхание инородных наполнителей, зафиксировать язык в случае его западания, приложить к области перелома холодный компресс, обеспечить травмированному состояние покоя. После оказания первой помощи пострадавшего нужно как можно скорее переправить в ближайшую больницу, где ему будет оказана специализированная помощь. Перевозить такого пациента лучше всего лежащим на боку или вниз лицом.
Но Никите покой только снился, а его родители не получили никаких рекомендаций, поэтому перевозили сына как могли. В результате десна в месте перелома челюстной кости разорвалась, кости сместились. Состояние и положение больного парня резко ухудшилось. Отчаявшаяся мама Никиты Лариса Пожематкина обратилась за советом к приятелю, тот устроил прием парня в ростовской горбольнице № 20. Там челюстно-лицевой хирург безотлагательно сделал снимок, установил правильный диагноз. Но теперь уже пришлось удалять здоровый зуб, чтобы соединить кость, шинировать, устанавливать скобы… Впервые открыть рот Никита смог через сорок дней…

Ничего не делать – тоже преступление

Москвичка Румянцева была работающей пенсионеркой до последнего дня жизни и ни одного дня не лежала в постели, была активной общественницей. В день смерти она сходила на обследование УЗИ, потом – в магазин; дома стирала, готовила обед. Собиралась поесть, присела к столу и… потеряла сознание. Муж отнес ее на кровать и вызвал «скорую помощь». Врач Ежов издалека увидел, что женщина без сознания, но дышит открытым ртом. Доктор сказал, что это агония, и уехал, не прикоснувшись к больной, не реагируя на мольбы мужа о помощи. Мужчина стыдил горе-врачевателя: «Вы же совершаете преступление!». Ежов усмехнулся и удалился. Врач был спокоен и уверен в ситуации – действующее законодательство ему ничем не грозит.
Женщина вскоре умерла. Позднее горпрокуратура Москвы установила, что врач Ежов безосновательно не исполнил профессиональные обязанности. В соответствии с инструкцией, утвержденной приказом № 73 министра здравоохранения РФ, в процессе умирания выделяют стадии: агония, клиническая смерть, смерть мозга и биологическая смерть. При агонии и клинической смерти патологические изменения во всех органах и системах носят полностью обратимый харак-тер (!). То есть Ежов обрек Румянцеву на смерть.
Несколько депутатов Госдумы РФ заявили: неоказание помощи больному должно расцениваться как преступление. Они внесли на обсуждение проект федерального закона «О внесении дополнения в статью 124 Уголовного кодекса Российской Федерации» (по вопросу установления уголовной ответственности за безосновательное неоказание первичной реанимационной медицинской помощи больному, находящемуся в бессознательном состоянии). Ученые считают, что многие из больных лишаются жизни в результате предотвратимых причин смерти, то есть людей можно было реанимировать. Депутаты называют одной из причин такого положения правовую систему безответственности медработников в подобных случаях. Юридически они остаются чисты, хотя по медицинским нормативам были обязаны провести искусственную вентиляцию легких, наладить внутривенное введение инфузионных медикаментозных средств, сообщить по инстанции о принятых мерах.

Ликбез для пациентов

Знайте, что согласно нормативам при обращении за медицинской помощью и при получении медицинской помощи пациент имеет право на:
• выбор врача, в том числе семейного и лечащего врача, с учетом его согласия, а также выбор лечебно-профилактического учреждения;
• обследование, лечение и содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям;
• проведение по его просьбе консилиума и консультаций других специалистов;
• облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными способами и средствами;
• сохранение тайны информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений;
• информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство;
• отказ от медицинского вмешательства;
• получение медицинских и иных услуг в рамках программ добровольного медицинского страхования;
• возмещение ущерба в случае причинения вреда его здоровью при оказании медицинской помощи;
• допуск к нему адвоката или иного законного представителя для защиты его прав;
• допуск к нему священнослужителя, а в больничном учреждении – на предоставление условий для отправления религиозных обрядов, в том числе на предоставление отдельного помещения, если это не нарушает внутренний распорядок больничного учреждения;
• получение информации о своих правах и обязанностях и состоянии своего здоровья, а также на выбор лиц, которым может быть передана информация о состоянии его здоровья;
• уважительное и гуманное отношение со стороны медицинского и обслуживающего персонала.
Приведу две иллюстрации по поводу последнего пункта.
Жительница Таганрога пришла в поликлинику № 2 в назначенный день и час. В регистратуре не нашли ее амбулаторную карту. Работница регистратуры отправила больную пожилую женщину самостоятельно разыскивать карточку в кабинетах врачей. Но пациентка пожаловалась на такое обстоятельство заведующему поликлиникой Гревцеву, который в ответ вспылил, посчитав неправой женщину. Документ ей все же отыскали, но предложили ждать приема три часа – видимо, в наказание, чтоб больше «права не качала».
Моя коллега Наталья Сухорукова, высококлассный профессионал и уважаемый человек, будучи преподавателем университета, пошла в поликлинику закрыть больничный лист. Ждать приема пришлось три с половиной часа. Вместе с оставшимися тремя пациентами она сидела на кушетке возле нужного ей кабинета. Рабочий день врача должен был закончиться через пятнадцать  минут. Но ее медсестре, видимо, уже нестерпимо хотелось домой. Иначе как объяснить ее хамскую выходку? Она выглянула из кабинета и, увидев больных людей, брезгливо прокомментировала: «Сидите, свиньи!»… Возмутительно, но показательно…

Фото автора

Оставьте комментарий