Лилия Копайгора – молодая женщина, мать троих детей, до недавнего времени успешный предприниматель. Но сейчас ее душевных сил не хватает, чтобы в полной мере насладиться радостями материнства, а успехи, как кажется Лилии, безвозвратно остались в прошлом: она инвалид второй группы. Такой приговор ей вынесен после лечения – «правильного», как утверждают врачи, и двух операций (разумеется, тоже «правильных»). Ну, а поскольку все было «правильно», претензии к кому-либо исключены.
Лилия никогда не жаловалась на здоровье. У нее даже медицинской карточки не было в поликлинике. И ничего. Жила себе молодая активная женщина полноценной жизнью: воспитывала детей, развивала свой бизнес… Сегодня же ее архивы состоят не из детских тетрадей, дневников и смет, а из всевозможных медицинских документов, жалоб в различные инстанции и ответов из них.
Операция прошла успешно?
Началось все с того, что однажды Лилия почувствовала боль в ноге. Изо дня в день боль усиливалась, и Копайгора обратилась к врачу. По его совету сделала МРТ (магнитно-резонансную томографию). Диагноз: остеохондроз, грыжа. С этим диагнозом она и начала медикаментозное лечение в дневном стационаре – никаких результатов. «Я горстями глотала лекарства, – рассказывает Лилия, – и у меня уже по всему телу пошла сыпь. Проконсультировалась с главным невропатологом Таганрога, и тот посоветовал мне обратиться в Ростовскую дорожную клиническую больницу». Там женщину принял заведующий отделением Владимир Владимирович Козубенко, который, изучив историю болезни пациентки и снимки, посоветовал не медлить с операцией. Лилии стало не по себе: неужели все так серьезно, и нельзя сначала пролечиться? Но Козубенко настаивал на оперативном вмешательстве, иначе – ухудшение состояния и, как следствие, «хлопающая нога»…
Лилия прикинула: она воспитывает двух несовершеннолетних детей одна, зарабатывает сама, старший сын – в армии. Остаться при таком раскладе фактически калекой – перспектива не из лучших. И Лилия решилась на операцию. Женщину прооперировали. «Несмотря на сложность операции и плохое самочувствие, – вспоминает Копайгора, – меня выписали на четвертый день. Я жаловалась на боль, которая и впрямь была невыносимой». Боль не прошла и через месяц после выписки. Женщина вновь обратилась к медикам – ее положили в МУЗ № 1 Таганрога. К тому времени она уже успела перелопатить гору литературы, касающейся ее болезни, и пообщаться с людьми со схожим диагнозом. Лилия поняла: прежде всего нужно узнать на какой стадии ее болезнь в настоящее время. Находясь в больнице, она сделала по своей инициативе за свой счет повторный снимок МРТ – врачи, по ее словам, этого не предложили. А самочувствие женщины, совсем недавно пышущей здоровьем, ухудшалось, боль становилась невыносимой. Оно и понятно: свежий снимок показал новые грыжеобразования… Снимок, сделанный еще через несколько месяцев, показал увеличение грыжи с 0,2 сантиметра до 0,7 сантиметра. Что это: неправильное лечение, неправильно сделанная операция?
На данный вопрос таганрогские эскулапы не дали ответа. Тогда Лилия вернулась в Дорожную больницу. Врач лишь пожимал плечами и предлагал… медикаментозное лечение. «Но в первый раз, – возмущается Лиля, – он уверял, что у меня и двух дней нет! А когда мое состояние ухудшилось, время откуда-то появилось. Может, это оттого, что я в первый раз пришла с деньгами, а во второй – мне было нечем платить?». Женщина, естественно, уже не доверяла этому врачу. По совету знакомых решила обратиться к известному человеку, кандидату медицинских наук Виктору Александровичу Балязину. Однако в Таганроге прием вел его сын, который посоветовал Лилии сделать операцию в отделении нейрохирургии Ростовского онкологического института. Лилия поверила: все-таки известная и уважаемая фамилия, да и выхода не было – ее состояние с каждым днем ухудшалось. В онкологическом институте заведующий отделением нейрохирургии Сергей Викторович Григоров прооперировал ее второй раз. Однако история повторилась вновь: на ее жалобы никто не обращал внимания, аппарат МРТ был сломан – контрольного снимка после операции так и не сделали. «Зачем-то, – вспоминает Лилия, – ко мне стал приходить психотерапевт, назначать лекарства… и мое лечение вновь обошлось в круглую сумму денег, а на жалобы – мне было смертельно больно, я чувствовала боль уже и в спине – не реагировал никто из медперсонала. Меня выписали – я же не могла самостоятельно передвигаться». Но пациентку убеждали: операция прошла успешно.
Авторское право
За Лилией приехал сын – он буквально переставлял ее с места на место. Она поняла: надеяться нужно только на себя, думать самой и что-то предпринимать дальше. Первое, что решила сделать Копайгора, исходя из горького опыта, это узнать о своем состоянии после операции. Вместе с сыном они поехали в Ростовский медицинский университет, где ей сделали контрольный снимок. Дежурный врач, получив результаты, ужаснулся и отправился за консультацией к заведующему нейрохирургическим отделением Саркису Фердинандовичу Гогоряну. «Гогорян, – рассказывает Лиля, – попросил меня удалиться. Его объяснение было циничным и жестоким: он не хотел «отвечать за чужие ошибки», и меня попросту выставили». Напоследок ей посоветовали ехать немедленно к Григорову. Контрольный снимок показывал… грыжу, которую якобы удалили, абсцесс и жидкостное образование в области оперативного вмешательства. Таков, наверное, авторский стиль и авторский почерк… Разговор с Григоровым был короткий: температуры нет – значит, нет абсцесса, грыжу… решили не удалять (она не мешает), операция же прошла успешно. В панике женщина вновь обратилась в медицинский университет. И вновь получила отказ.
В областной клинической больнице Копайгора получила конкретную рекомендацию. Владимир Георгиевич Ефанов, главный нейрохирург области, считает, что в Лилином случае нужно «оперативное вмешательство у автора оперативного вмешательства Григорова»… Неужели врачам на оказание медицинской помощи нынче требуется авторское право? Услышав такое мнение, Лилия попыталась еще раз обратиться к «автору второй операции». «Он мне посочувствовал, – рассказывает женщина, – но помогать отказался».
Работа над медицинскими ошибками
Очередной снимок показал увеличение грыжи. Потом последовали новые диагнозы – один страшнее другого. Чего стоит только асептический отек костного мозга! Лилия стала инвалидом, предпринимательскую деятельность пришлось прекратить – в настоящее время женщина получает пенсию и детские пособия, которых раньше не получала. Катастрофично теперь не только ее физическое состояние, но и моральное. Она уже не надеется добиться правды.
Министерство здравоохранения Ростовской области не нашло никаких нарушений в действиях врачей, во всяком случае, врачей Дорожной клинической больницы. Результаты прокурорской проверки – такие же. Получается, выставить больного на улицу, проигнорировать его жалобы, выписать пациента, когда тот не может сам даже передвигаться, нормально?
«Вроде бы, – говорит Лилия, – мне взялись помочь специалисты Ростовской областной клинической больницы. А вот как мне теперь помочь, они еще точно не знают, говорят о третьей (за полгода) операции, возможно, с использованием «шкефтов». Если «шкефты» за 250 тысяч не подойдут – врачи обещают мне их выкрутить и подарить. Но я же не робот, которого можно бесконечно разбирать и собирать!». Безоперационное лечение, по мнению специалистов, результатов уже не даст. Но и квот на операцию в клинической больнице нет. Там Лилии указали на федеральную структуру – медицинский университет, где ей уже отказали в помощи и где квот также не нашлось. «В платном порядке, – поясняет Лилия, – милости просим! Но денег у меня – ни копейки, я ведь теперь не предприниматель, а безработный инвалид второй группы».
Фото предоставлены
Лилией Копайгора