Начало войны


Очерки чеченской смуты

На войне самое трудное, по мнению Наполеона, разгадать замысел противника, найти зерно истины во всех поступающих рапортах и отчетах. Для всего остального достаточно здравого смысла. Это как боксерский поединок: чем больше точных ударов вы наносите, тем лучше. К сожалению, наши полководцы первой чеченской войны не учли этот наполеоновский совет.

Шапкозакидательство– наша застарелая болезнь

20 декабря 1994 года начальник штаба оперативной группы МО РФ генерал-лейтенант Леонтий Шевцов отправил в Генштаб ВС РФ шифровку следующего содержания:
«В соответствии с директивой Генерального штаба от 8.12.94 г. №… о формировании четырех мотострелковых полков (ЛенВО, ПриВО, УрВО и СибВО) в настоящее время в район сосредоточения (аэродром Моздок) прибывают подразделения из ЛенВО и ПриВО. При проверке подразделений на предмет готовности их к предстоящим боевым действиям выявлены недостатки, которые требуют дополнительного времени, сил и средств на их устранение.
Особенно неподготовлены подразделения ПриВО. Основные недостатки:
– офицерский состав (командиры взводов и рот – около 50 процентов) не знают БМП-2;
– офицеры в минометных батареях мотострелковых батальонов не подготовлены к применению минометов «Василек»;
– в артдивизионе офицеры очень слабо подготовлены (все 17 командиров взводов – офицеры-двухгодичники);
– мотострелки-снайперы, гранатометчики, пулеметчики ни разу не стреляли;
– взвод связи 1-го мотострелкового батальона не имеет ни оружия, ни боеприпасов; многие печи без труб;
– для элементарной подготовки требуется время до 7–10 дней, чтобы научить действовать при оружии.
Для качественной подготовки и готовности полков к ведению боевых действий в сложных условиях предлагаю:
а) подготовку и боевое слаживание формируемых полков лично проводить командующим военных округов в течение двух-трех суток на месте, заканчивать проведением боевых стрельб и радиотренировок в масштабе полка;
б) первым эшелоном отправлять оперативную группу для передачи полка и оперативного решения возникающих задач по его подготовке к предстоящим боевым действиям; кроме того, предусмотреть выделение сил и средств управления, ремонта и эвакуации техники, чтобы к прибытию главных сил они были готовы взять управление на себя;
в) направить группу офицеров из Управления боевой подготовки Сухопутных войск в группу Министерства обороны (г. Моздок) для оказания практической помощи в подготовке подразделений к боевым действиям;
г) спланировать и в период проведения марша по железной дороге организовать проведение занятий со всеми категориями военнослужащих по изучению мер безопасности, особенностям региона, тактике действий боевиков, законодательной базы использования российских войск в Чеченской Республике».
Любой здравомыслящий военачальник, имея в своем распоряжении такое неподготовленное войско, в первую очередь взялся бы за устранение недостатков. Но наш Верховный главнокомандующий ВС РФ Борис Ельцин, ни дня не служивший в армии, поступил иначе: он решил закидать чеченских боевиков шапками. И бросил неподготовленные войска в самое пекло – на хорошо обученных боевиков, которых к войне готовили иностранные наемники.

Заторы в Ингушетии

К середине декабря 1994 года война в Чечне шла уже полным ходом. Федеральные войска с севера и северо-востока почти вплотную приблизились к Грозному. И лишь с запада, со стороны Ингушетии, продвижение их осуществлялось с черепашьей скоростью. Больше того, им оказывалось ожесточенное сопротивление.
11 декабря в Назрани разъяренные толпы блокировали путь армейской колонне западного направления. Поскольку федеральным властям категорически запрещалось открывать огонь, местные жители вели себя нагло: избивали солдат, отбирали у них оружие и бронежилеты, заточенными штырями прокалывали колеса автомобилей, вырывали трубки бензобаков, поджигали машины. Только за один день мотострелкам был нанесен материальный ущерб на общую сумму в несколько сотен миллионов рублей. В результате бесчинств местного населения повреждено, уничтожено и потеряно 68 единиц вооружения и военной техники. Вот такая ситуация сложилась в нашей славной Ингушетии, по территории которой так тяжело двигалась колонна 42-го армейского корпуса. Командовать им только что был назначен генерал-лейтенант Геннадий Трошев. Попал он туда, что называется, из огня да в полымя: до этого он «разруливал» конфликт в Приднестровье.
Утром 12 декабря генералу Трошеву позвонил командующий войсками округа генерал-полковник Митюхин и приказал срочно разобраться, почему колонна застряла в Назрани. На место происшествия выехал заместитель командира корпуса по воспитательной работе полковник Эдуард Виценец. «То, что я увидел, – рассказывал мне позже Эдуард Дмитриевич, – было уму непостижимо. Без боевых действий сгорело сорок машин – треть всей колонны. Два подростка 13–14 лет в два счета прокололи все колеса на моем «уазике». Не успел я выйти из машины, как из толпы на меня бросился с заточенной пикой какой-то парень с бородой. Неизвестно, чем бы все это кончилось, не прегради ему путь местный милиционер с пистолетом».
Почему такая агрессия? Чем спровоцирована столь бурная реакция ингушей на движение российских войск? Чтобы понять это, нужно вернуться к событиям 4 декабря 1994 года. В тот день в Нальчике состоялась чрезвычайная сессия Конфедерации народов Кавказа (КНК). На ней было принято решение: в случае вторжения российских войск в Чечню народы Северного Кавказа должны открыть второй фронт в тылу наших войск. На сессии присутствовали представители Дагестана, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгеи и Абхазии. Перед делегатами ставились конкретные задачи: оказывать моральное давление на членов семей военнослужащих, участвовавших в чеченской войне, в районах, прилегающих к Чечне, организовывать митинги протеста против ввода федеральных войск в республику. Главнокомандующий вооруженными отрядами КНК Шамиль Басаев даже опубликовал обращение, в котором содержался призыв к народам Северного Кавказа подняться против российских «агрессоров», от коих Кавказ «страдает» вот уже 300 лет. Басаев настаивал на проведении конкретных акций против частей группировки: блокирование боевой техники на марше, выведение из строя средств связи и т. д.

Мужество и трусость

В те дни в наших войсках появились первые потери. Расскажу о гибели экипажа вертолета. Правда, в донесении, отправленном генерал-полковником авиации Павловым (командующий авиацией Сухопутных войск), подвиг вертолетчиков описан вполне обыденно: «14 декабря 1994 года при подходе к району боевых действий 76-й воздушно-десантной дивизии вертолет был обстрелян из стрелково-пушечного вооружения и гранатометов. Вертолет получил по-
вреждение. Экипаж произвел вынужденную посадку на территории противника (1,5 км от линии соприкосновения войск). Командир эскадрильи подполковник Лесков и летчик-штурман капитан Шаплыгин были смертельно ранены, бортовой техник старший лейтенант Девятков тяжело раненным был захвачен в плен…».
Позднее со слов однополчан погибших вертолетчиков мне удалось восстановить картину гибели мужественного экипажа. В тот день вертолетчики доставляли продукты питания десантникам, которые вели бой в лесу неподалеку от Самашек. От Беслана в сторону Ингушетии транспортный Ми-8Т сопровождали два боевых вертолета Ми-24, одним из которых управлял офицер Лактионов.
Пролетая над Самашкинским ле-сом, вертолет Ми-8Т попал под плотный огонь боевиков. Командиру экипажа подполковнику Николаю Леско-ву перебило осколками левую руку и ногу. Бортовому технику старшему лейтенанту Сергею Девяткову оторвало левую ногу. Летчику-штурману капитану Олегу Шаплыгину, к счастью, повезло – ни царапины. Осколками был поврежден двигатель и система управления вертолета, который, завалившись на бок, стал падать на землю. Но экипажу все же удалось посадить его на асфальтированную дорогу, пролегающую через лес.
Шаплыгин, вытащив командира из кабины, перетянул жгутом его раненую ногу. Девятков, потеряв сознание, лежал в салоне. И тут послышались выстрелы. Летчики, заняв круговую оборону, стали отбиваться, но силы были неравными. «Где же Лактионов?» – недоуменно смотрел в небо Лесков.
Тем временем экипажи двух боевых вертолетов Ми-24, в распоряжении которых были пулеметы, НУРСы (неуправляемые ракетные снаряды) и прочее вооружение, поспешно развернулись и ушли в сторону Беслана, бросив товарищей в беде. «Они продержались минут пятнадцать, – позже вспоминал их сослуживец подполковник Сергей Заикин. – Шаплыгину снайпер попал в правый глаз, а раненого Лескова добили боевики. После этого Лактионова сразу куда-то перевели: видно, побоялись, что офицеры устроят над ним самосуд».
Продолжение следует.

Фото Юрия Пирогова

Оставьте комментарий