Лисицкий, как и бандиты, требовал опровержения

В прошлом номере нашей газеты было опубликовано интервью с майором полиции наркоконтроля Мариной Призовой. Старший следователь по особо важным делам не выдержала прессинга со стороны начальства и попыталась покончить с жизнью. Только случайность помогла ей вернуться с того света. Смертница пришла в наше издание и рассказала о том, кто ее довел до самоубийства. Откровенный рассказ Призовой мы опубликовали не в полном объеме, но, согласитесь, и этого достаточно, чтобы провести служебную проверку в Управлении Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков по Ростовской области.
Вместо этого в редакции раздался звонок. Хорошо поставленным, начальственным голосом человек, представившийся заместителем начальника Управления ФСКН Вячеславом Лисицким, стал настоятельно требовать опровержения сведений, изложенных в статье. Все, что наговорила Призова, он считает ее выдумкой, мол, есть тому неопровержимые доказательства. Прошу их предоставить. Вячеслав Александрович охотно соглашается. Назначает аудиенцию в управлении. Обещает организовать встречу с теми, кого упомянула в интервью Марина. Моя задача была их выслушать и написать то, что они расскажут. Если, конечно, факты будут подкреплены документально. Мы договорились на утро в четверг. Лисицкий продиктовал номер своего мобильного телефона. Правда, в течение суток с офицером полиции стряслось что-то вроде амнезии. Поэтому, чтобы он не сомневался, что такой телефонный разговор между нами состоялся, привожу дословно (из диктофонной записи) отдельные выдержки из него: «…Теперь над нами смеется полстраны и Ростовская область. Нам уже поступила тысяча звонков, уже из приемной замгубернатора звонили. А я вчера был на антитеррористической комиссии. И как они со мной могут сидеть, если считают, что я хам и негодяй, поджигаю свое здание. И в конце статьи тоже – про коррупцию. Мол, посмотрите, на каких машинах ездят и в каких домах проживают. Ну, это о чем говорит? Вот у меня нет машины, и у половины сотрудников нет машин. Живем в обычных хрущевках. Зачем все это выливать? Я думаю, что все это вопрос открытый. Ведь можно посмотреть, на каких машинах ездят наши сотрудники и в каких домах живут? Мы не получаем 30–40 тысяч, мы получаем 20 тысяч рублей.
Если бы не ее суды… Я, только прочитав газету, вспомнил, что ее Марина зовут. Никто не говорит, что она плохая. Вы могли приехать по-нормальному? Мы офицеры все».
Да, мы офицеры. Только вот разные у нас понятия о чести. Жаль, конечно, что у бывшего милицейского работника Лисицкого, проживающего далеко не в хрущевке, а в добротной новостройке, духу хватило только повозмущаться в телефонную трубку. Утром 1 сентября, как и договорились, я ему позвонил на мобильный телефон. В ответ услышал следующее: «Кто вы такой? Я вас не знаю. Телефон сотовый я вам не давал».
Пришлось пожелание «вчерашнего» Лисицкого выполнять без его поддержки. Мы выехали к зданию ФСКН и своими глазами увидели, на чем ездят сотрудники наркоконтроля. Большинство машин далеко не отечественного производства. Кроме того, и место под их стоянку незаконно прихвачено. Оно отгорожено от проезжей части полосатой многометровой лентой.
Конечно, это мелочь в сравнении с тем, что произошло несколькими часами позже в доме сестер. Полагаю, что это совпадение, но от защитницы и сестры Марины, Ольги Матросовой, бандиты тоже потребовали немедленного опровержения в следующем номере газеты. Вот что эта отважная девушка рассказала: «Около 21.30 я возвращалась домой. Между лестничными пролетами меня встретили два молодых человека и избили. Забрали диктофон и удостоверение адвоката. Пригрозили, что, если в следующем номере газеты не появится опровержение, у нас найдут «дурь» и мы «заедем» обе, то есть нас посадят. Затем ножом меня полоснули по щеке. После очередного удара ногой я потеряла сознание. Полицию вызвал сосед. Сейчас преступников ищут. По моему описанию на одного из нападавших составлен фоторобот. Не исключаю тот факт, что мое удостоверение могут обнаружить на месте совершения преступления или в каком-то наркопритоне. Они думают, что этим можно напугать? Зря стараются. Мы с сестрой будем бороться до конца. До победного конца».
После случившегося с адвокатом Призовой, надеюсь, правоохранительные органы догадаются обеспечить сестрам надежную охрану. Кстати, за время существования нашей газеты это первая столь наглая выходка преступников после обнародования информации о происходящем беззаконии. Значит, девушки кому-то сильно на хвост наступили? Сыщикам осталось найти только ту голову, которая управляет этим хвостом. Скажете, что это из области фантастики? Вероятно. Но дальше так продолжаться не может. Хочется верить в лучшее, которое рано или поздно наступит. Если говорить о поразительной забывчивости Вячеслава Лисицкого, то это нестрашно. Бывает. Может, после выхода этого материала он вспомнит о нашей договоренности? Если это произойдет, то милости просим за круглый стол в редакцию народной газеты «Уполномочен заявить». Правдивые высказывания, подкрепленные документально, обязательно опубликуем.
Когда верстался номер, мы связались с потерпевшей Ольгой Матросовой. Она сказала, что ее дело находится в следственном отделе Пролетарского района Ростова-на-Дону. Правда, ее туда не вызывают. Ольга с трудом взяла направление на судмедэкспертизу. Следователь Андреева пострадавшей пояснила, что все материалы по ночному разбою забирает себе Руслан Сухоруков, о задержке с расследованием ей ничего неизвестно. Но Матросовой причина волокиты понятна. Так совпало, что она, будучи лейтенантом милиции, работала под руководством Руслана Сухорукова. По ее словам, она ушла из органов внутренних дел именно из-за него – отказалась быть бездумным исполнителем указаний этого человека. Мы попытались связаться с Русланом Викторовичем, но его телефон не отвечал. Не оказалось на месте и начальника полиции Пролетарского района. Остается только надеяться, что преступников все-таки найдут, заказчиков – тоже.

Оставьте комментарий