Если говорить о процессуальной, то есть законной стороне содержания Толмачева под стражей, то здесь возникает много вопросов. Ответы на них должны были быть получены из имеющихся у защиты материалов, но, увы, при их изучении вопросов становится все больше и больше.
Будучи правовым изданием, мы, безусловно, не будем публиковать материалы уголовного дела, дабы не давить на органы предварительного следствия. Но обойти ситуацию правового безумия, с которым боролся Толмачев, мы не можем. Потому что Александр Михайлович сам стал целью этого страшного хищника, представители которого могут беспрепятственно пользоваться своим служебным положением на том основании, что документально являются служителями закона. Но, повторяю, только документально.
Итак, органами предварительного следствия Александру Толмачеву инкриминируется преступление, предусмотренное ст. 163 УК РФ – вымогательство, то есть «требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких группой лиц по предварительному сговору, в целях получения имущества в особо крупном размере». Звучит очень страшно, но, как ни странно, имущество, которым якобы хотел завладеть Толмачев и иные лица, которым по идее инкриминируется то же деяние, принадлежит сотруднику полиции, а потерпевшим почему-то является его отец. Так какие же компрометирующие сведения мог сообщить Толмачев в средствах массовой информации, и чего так испугался потерпевший? Наверное, того, как у честного сотрудника полиции может быть имущество, являющееся, согласно квалифицирующим признакам УК РФ, в материальном выражении, особо крупным размером.
Если посмотреть беспристрастным взглядом на те материалы, на основании которых Александр Михайлович находится под стражей, то сразу видно, что кто-то кому-то должен был денег и не хотел их платить. При этом обычные гражданско-правовые отношения переросли в то, что Толмачев приобрел образ «вымогателя», «позарившегося» на имущество честного сотрудника полиции. Только почему-то не сотрудник полиции «потерпевший», а его родитель. Вот вам и ответы на все вопросы: правовое безумие, о котором говорил Толмачев, торжествует по одной причине – не надо трогать «великих», которые в своей профессиональной деятельности могут себе позволять многое. И вместо того, чтобы материальные вопросы решать по принципу «бизнес и ничего личного», толкуют данную истину на свой лад, перекладывая свои долговые обязательства в правовую сферу «беспредела», убивая тем самым двух зайцев – оставаясь при своих деньгах, и выставляя «преступником» человека, который к инкриминируемому ему имуществу не только не имел отношения, а просто честно выполнял прежде всего свой гражданский долг.
Но, видимо, Толмачев был близок к поставленной им цели, и поэтому очередной представитель уже Новочер-касской Фемиды, скорее всего, в очередной раз допустил «техническую» ошибку. Толмачева, который только подозревался в совершении указанного деяния (ему даже еще не было предъявлено обвинение) при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, переименовали уже в «осужденного».
Безусловно, эта жуткая история с привлечением Александра Михайловича по столь дерзкому преступлению к уголовной ответственности только начинается. Впереди долгая принципиальная и, прежде всего, правовая борьба, основанная исключительно на законах Российской Федерации, которой Толмачев служил всю жизнь, всегда был верен долгу и чести и, как русский офицер, не опустится ниже той высокой планки, которую себе установил.