Сколько она продлится, еще не знаю. Знаю одно – что смогу доказать свою невиновность. Те, кто меня изолировал от общества, надеются сломать меня, выбить из меня дух народный. Не получится, господа, не получится. Это заказ. Чей? Мы уже писали об этом человеке в мантии – Ткачеве. Ну да ладно, Бог ему судья и тем, кто так верно и слепо его поддерживает.
Это надо было видеть, с каким упоением 22 декабря 2011 года судья Новочеркасского городского суда Ростовской области Шилин зачитывал Постановление об избрании меры пресечения. Это было в 18 часов 10 минут. Он не стал выслушивать мои доводы по сфабрикованному уголовному делу. Когда зачитывал мою характеристику, то обратил внимание, что подписал ее не русский руководитель Октябрьского ОП-5. Затронул национальный вопрос. Рассказал на данную тему анекдот. Посмеялся сам с собой. Продлил срок содержания под стражей до 20 февраля 2012 года.
Нахожусь я сейчас в ИВС города Новочеркасска на ул. Московской. Можно сказать, в комфортабельных условиях. Камера № 2 рассчитана на двоих. Сутки был один. Затем подселили мужчину, который ждет суда. Давно на нарах не спал, с курсантских времен. Есть вода, туалет. Пищу приносят, грех жаловаться. Есть что почитать в тюремной библиотеке. Книги одной тематики: Октябрьская революция, Великая Отечественная война. Такое впечатление, что здесь, в ИВС, готовят революционеров-подпольщиков. После прочтения этих книг становится ясно, что вся ушедшая гвардия пересидела в царских и советских лагерях. Закалившись, они вернулись к управлению государством, стали патриотами своей родины, героями своей страны. Отношение к заключенным под стражу нормальное. Ребята профессионально выполняют свою работу. Некоторые жалуются, что их обманули с повышением зарплаты.
Изолятор временного содержания
Теперь о том, как я сюда попал. Я уже писал, что меня начали преследовать 20 декабря с самого утра. В 17.00 я прибыл в Октябрьский суд Ростова-на-Дону, где рассматривалась моя жалоба. Туда же прибыли и двое полицейских, одетых в гражданскую одежду, на личном автомобиле. Когда закончилось судебное заседание, в зал вошли сразу пять человек, двое из них в форме и с автоматами. Мне вручили бумагу о приводе к следователю Луканину. В Новочеркасск меня доставили где-то в 20.00. К этому времени возле отделения полиции № 1 собралось уже много людей. Благодарен всем, кто понимает, за что преследуют редактора народной газеты. Сопровождающие завели меня к следователю Луканину. После короткой беседы с ним вспомнил фильм «Ворошиловский стрелок». Точно такая же манера вести разговор, как у киношного героя, который пытался унизить пострадавшую от подонков девчонку. Его ехидная улыбка и признание в том, что он арестовывает меня не по своей воле, а по указанию, вызывают у меня, по крайней мере, жалость к этому холеному молодому человеку. Как потом он скажет в суде, что я мог скрыться от следствия, запугать свидетелей, которых и в помине нет. В присутствии моего адвоката были оформлены нужные для ареста документы. Меня тут же с пристрастием обыскали. Сказали, что там, в ИВС, все лишнее просто выбросят, лекарства, необходимые мне, тоже. Ничего подобного не случилось, просто страх нагоняли. Тот полицейский, который обыскивал, принес мне вязаную шапочку, сказал, что в фуражке нельзя.
Распорядок в ИВС строгий. В 6.00 – подъем, в 22.00 – отбой. Перед отбоем выдают матрас и подушку, естественно, без наволочки и простыни.
Проехался я и на зэковской машине. Меня посадили в отдельный железный шкаф и прокатили до здания суда с сиреной. Там тоже пришлось ждать в отдельной клетушке. Видимо, как и в гражданских судах, Ткачев отслеживал очередность. И здесь меня завели последним. Правила строгие. Перед тем как отправить в зал судебного заседания, надели наручники. У судьи попросил время для ознакомления с материалами дела. Все построено на заявлении одного Козлова, который во время встречи поносил администрацию президента, хаял ее на чем свет стоит. Теперь тот, кто лил грязь на окружение первого лица государства, в доверии, причем, полнейшем. А газета «Уполномочен заявить», в лице редактора, по его надуманному заявлению страдает.
Где-то в 16.00 23 декабря сообщили, что из ИВС меня отправят в Новочеркасскую тюрьму. Обычно в изоляторе содержат десять суток. Но кто-то упорно старается, контролирует и координирует все мои перемещения. Действительно поступила команда «с вещами на выход».
Тюрьма для боевых офицеров
Снова повезли с мигалкой и сиреной, я думал – в тюрьму. Но через время машина остановилась возле Новочеркасского городского суда. Как мне сказали, надо забрать еще одного человека, которому продляется мера пресечения. Нас в машине было двое, вывели, рассадили по клеткам, третий уже находился там. Начали знакомиться. Оказывается, один подполковник полиции Алексей Павлович Кобзев, служил в СОБР, другой – сержант в том же подразделении. Ребята прошли чеченскую войну, имеют ранения. Кроме этого, у Кобзева две контузии. Вспомнили боевых друзей. Оказалось, мы все втроем в одно и то же время в январе 1995 года были в Грозном. Так вот, эти боевые ребята по чьему-то грязному доносу оказались за решеткой. Подполковника Алексея Кобзева обвиняют в мошенничестве, а рядового Владимира Шпингиса в хранении пяти патронов. Фабриковал на них дело один и тот же оперативник, майор полиции Станислав Ломанчук. Как мне сказали конвойные, данная личность пересажала половину тех, кто сидит в тюрьме. Думаю, что мы еще больше узнаем об этом «борце» с боевыми ребятами. Если брать Владимира, то он охотник, имеет целый арсенал оружия, нарезного в том числе. Настрелялся на войне вдоволь. А тут пришли и нашли пять патронов. Не исключено, что их подбросили. И вот за это парень, у которого недавно родился ребенок, уже просидел в тюрьме два месяца. Когда ему объявили, что продлили еще на три, парень сник. Когда нас уже из суда везли в тюрьму, Володя узнал меня, спросил: «Вы журналист? Если Толмачев, то объясните, за что с нами, прошедшими войну, так жестоко расправляются?». Действительно, кто наконец-то ответит за этот правовой беспредел? Кто хоть раз из руководства страны догадается провести ревизию среди незаконно осужденных? И на их места отправить тех, кто для галочки, а то и за большие деньги изолирует неугодных людей… Все больше и больше убеждаюсь в том, что на зоне находятся не 40 процентов, как официально установлено, а 60 ни в чем неповинных жителей России.
Когда приехали в тюрьму, нас разделили. Володю, как уже сидящего здесь, увели в камеру. Мы с Алексеем остались в спецприемнике. Нас там досконально проверили, личные вещи пропустили через рентген-установку, как в аэропорту.
Раньше думал, что в тюрьме работают только люди злые и неприветливые. Ошибся, их с нашими полицейскими не сравнить. Доброжелательность и взаимопонимание встретило нас. Первые две ночи прошли здесь нормально. Нашу газету «Уполномочен заявить» ребята читают с удовольствием, многие решили подписаться на нее. Кто-то пошутил: пора бы и председателю облсуда Виктору Ткачеву сюда наведаться. Только вот вопрос: в каком качестве? Ну да ладно, жизнь все расставит на свои места. Надеюсь, что это произойдет скоро.
Карантин
Пятница, 23 декабря 2011 года, нас с подполковником Алексеем Кобзевым привезли в Новочеркасскую тюрьму. Проверили содержимое пакетов и сумок, отправили в карантинный корпус, камера № 34. Было уже поздно. Получив постель, мы быстро заняли положение лежа. День был напряженным, поэтому только утренний подъем прервал сон. Суббота и воскресенье тянулись очень долго. Читали книги, делали зарядку, мылись холодной, почти ледяной водой. Кормили борщом, овсянкой и перловкой. Получил первую передачу из дома. С удовольствием с соседом по камере выпили кофе. Завтра вторник, надеюсь, встречусь с адвокатом. Знаю, что подана кассационная жалоба на Постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Надежды на то, что ее изменят, нет.
Председатель облсуда Виктор Ткачев четко отслеживает эту позорно организованную против меня акцию. Буду настаивать, чтобы была создана московская комиссия по проверке заведомо ложного доноса со стороны отца и сына Козловых. И, конечно, тех полицейских, которые повелись на эту лживую аферу. Мне передали, что читатели нашей газеты делают все возможное, чтобы довести руководству страны, что творят такие, как Ткачев, с независимыми СМИ. Спасибо всем за поддержку. Правду победить невозможно.
И последнее. Председатель Ростов-ского облсуда Виктор Ткачев не одинок в организации моей изоляции. Здесь завязаны вопросы политического плана. Уверен, что в областной администрации нашлись его союзники. Правда не нужна пришедшим к власти. Но мы ее доносили и будем доносить до людей. Только они и могут оценить наш нелегкий и опасный труд.
До встречи, дорогие читатели
газеты «Уполномочен заявить»,
Александр ТОЛМАЧЕВ
Не верьте тем, кто пытается опорочить мое доброе имя. Всегда защищал и буду защищать наш народ. Приходите и поддерживайте то издание, которое пишет правду, является действенным печатным органом. Меня запугать не удастся. Могу только одно сказать: Ткачев задумал акцию моего физического устранения. Если это произойдет, прошу привлечь его к уголовной ответственности. Публичные угрозы с его стороны уже были. Эта изоляция, видимо, завершающая стадия. Но я его страшилок не боюсь. Пусть он боится народного презрения и осуждения.