Громкое уголовное дело по жуткой статье на поверку оказалось очень сомнительным
Об этом деле ростовская пресса сообщала, как минимум, дважды: в мае 2011 и июле 2012 года – «задержан подозреваемый в развратных действиях в отношении малолетних» и «дело передано в суд». Казалось бы, все ясно: «педофил». Но, изучив материалы уголовного дела, мы сомневаемся в том, что полиция взяла того человека. На наших с вами глазах может произойти судебная ошибка, а ошибки дознания и следствия видны невооруженным глазом.
Может он, может не он
В среду, 25 мая 2011 года, примерно в 17.00, вслед за тремя школьницами в подъезд дома по ул. Добровольского в лифт вошел мужчина славянской внешности лет 30-ти в красной футболке и темных штанах. Он нажал кнопку «стоп», приказал девочкам не кричать («а то зарежу»), спустил штаны, под которыми не было трусов, и занялся самоудовлетворением, щупая второй рукой грудь одной из девочек. Где-то через полминуты «потекла жидкость», мужчина надел штаны, нажал кнопку лифта и вышел.
Ошарашенные девочки позвонили родителям, те – в полицию, и уже примерно в 17.45 к подъезду дома подрулила машина ППС, в которой помимо сотрудников сидел мужчина в красной футболке. Девочки, не подходя к машине, издалека опознали его.
Ростовчанина Виталия Колеснико-ва взяли на автобусной остановке по ориентировке примерно в 17.35, надели наручники и в нарушение всяких норм повезли на «опознание» к дому. После – доставили в городской ОМ №1, где он категорически отрицал свою причастность к преступлению: оказался одетым в белье под штанами и, главное, никакой семенной жидкости нигде не было. Невозможно осуществить эякуляцию, чего-нибудь не запачкав липкой субстанцией. И поэтому, когда в ОМ №1 одежду задержанного досконально осмотрел эксперт и следов спермы не обнаружил, – мужчину отпустили домой. Так бывает: взяли не того.
Голая правда жизни
Однако «взяли не того» – это аргумент с обывательской точки зрения. С точки зрения иных сотрудников полиции – это «отговорка в пользу бедных». Вместо мгновенного раскрытия преступления на горизонте замаячил «глухарь». И это по жуткой статье, которая находится на контроле у президента РФ! Неудивительно, что начальника ОМ №1 Ермашова на следующий день, 26 мая 2011 года, ждала такая жесть по служебной линии, что вы себе представить не можете. Когда родители детей узнали, что «педофила, оказывается, отпустили!», они тут же стали обрывать телефоны. Истерика мгновенно дошла, не исключено, что до самого главы донского полицей-
ского Главка Алексея Лапина. Нам доподлинно неизвестно, что чуть позже говорило Ермашову его непосредственное начальство, но здесь вариантов немного:
А) «Если взяли не того, бывает, задействуй все возможные силы личного состава по опросу жителей двора и др. Докладывай оперативно, жду отчет, до вечера…».
Б) «Если взяли…! Ты что! … Совсем!… Делай!.., но чтобы… до вечера!..».
Пусть читатель сам решит, какой вариант ближе к голой правде жизни и – является непротиворечивой версией.
Regina probationum*
В этот же день, 26 мая, примерно в 17.00 отпущенному домой Колесникову на мобильник позвонил лично Ермашов и сообщил, что необходимо явиться в отдел для дачи объяснений. Семья заволновалась: как так, вчера отпустили, сегодня приди? Пошли втроем: Колесников, мать и его старший брат. Но количественный состав «делегации» роли не играл. Родню оставили в коридоре на лавочке, а Колесникова завели в кабинет начотдела…
Из материалов дела. «В ходе разговора Колесников сказал, что… он совершил действия сексуального характера… и раскаивается в содеянном… Ермашов предложил Колесникову написать явку с повинной… Колесников согласился… Ермашов принял… явку с повинной… какого-либо давления… им не оказывалось… явку с повинной Колесников написал, так как раскаялся…».
Казалось бы – все. Явка с повинной – царица доказательств, вспомним сталинского сокола Вышинского. А заявление постфактум, что Ермашов Колесникова, дескать, запугал – никакой роли не играет: аудиозапись никто не вел.
Однако сомнение – первый кирпич разума. Давайте же вместе сфокусируем мелкоскоп на деталях, в коих, как известно, кроется черт.
1) Явка с повинной написана… начотдела Ермашовым! И хоть УПК РФ не регламентирует, кто должен ее писать, но добровольность подписи Колесникова мгновенно начинает вызывать сомнения.
2) По показаниям матери Колесни-кова, она 4 часа ждала сына, пока тот был в кабинете № 301. Получается: все это время Ермашов «предлагал», а Колесников «соглашался» на добровольную явку с повинной?
3) Из материалов дела. «В кабинете… находилось несколько сотрудников полиции… один из сотрудников… сказал… что адвокат не требуется… что позвонили вышестоящие структуры и приказали быстро упаковать подозреваемого…».
Не многовато ли сомнений для царицы доказательств, господа следователи?
*Царица доказательств (лат.)
Не страдает «педофилией»
«Не только я, никто вокруг – соседи, знакомые не верят в произошедшее», – рассказывает супруга обвиняемого. «У нас большая семья, много родственников и их детей. Муж всегда был заботливым отцом и дядей… Ничего подобного я и близко никогда не замечала…».
У Колесникова двое маленьких детей. Наклонности (если они были) неизбежно проявились бы в семье. Однако любящая супруга может не говорить всей правды – это, раз. Во-вторых, в практике по подобным делам есть немало случаев, когда педофил – не безудержный извращенец, а наоборот – человек хитрющий, интеллектуал-педант, способный безукоризненно маскировать свое отклонение от нормы в кругу близких. И поэтому мы воспринимает слова жены обвиняемого скептически. Зато психиатрическая экспертиза говорит однозначно: «Колесников… не страдает «педофилией».
Другой документ говорит, что Колесников с детства энцефалопат. Это такое заболевание подкорки мозга, когда человек не выпадает из общества, но НЕ способен на волевое усилие, сосредоточение, поддается чужому влиянию. Обвиняемый даже на нормальную работу никогда не мог устроиться, работал сборщиком мебели, где высшая нервная деятельность особенно и не нужна. Короче, нет у Колесникова стержня, по-современному говоря, он – слегка тормоз. Представляете: «тормоз-педофил»? У непредвзятого исследователя этого дела сомнения должны расти как снежный ком, и они у нас растут.
Скока вешать в граммах?
Дальше изучать материалы дела необходимо, но неинтересно. За год, меняющиеся как перчатки следователи, отказали в проверке подозреваемого на детекторе лжи, не искали, согласно требованию УПК РФ, доказательства не только вины, но и невиновности подозреваемого. Следователи зачем-то по второму, третьему кругу допрашивали потерпевших и даже почти через год (!) зачем-то снова погнали экспертов в 500 раз уже вымытый лифт…
Что они там искали? Да ничего. Следователи, прекрасно понимая убогость доказательной базы, которая базируется только на сомнительной «царице доказательств», старательно наращивали объем дела, чтобы было хоть что-то передавать в суд. Видимо, скоро прокуратура дела в суд будет передавать по весу, как макулатуру. И дебильная реклама: «Скока вешать в граммах?» – приобретет новый практический смысл.
Но вернемся на серьезные рельсы. Правила требуют, чтобы слово было предоставлено второй стороне. Следователям и прокурорам мы давать слово не будем: их подписи на документах – красноречивее любых слов. Мы позвонили господину полицейскому Ермашову, совершившему после собственноручного написания явки с повинной Колесникова молниеносный (за месяц) карьерный прыжок из начрайотдела в горуправление МВД:
– Алексей Васильевич, вы подделывали явку с повинной Колесникова под давлением начальства или по собственной и инициативе? – спросили мы.
– Я никогда ничего не подделывал, а начальство никогда не давило на меня! – собравшись с силами, ответил Ермашов.
Что же в сухом остатке?
Во-первых, отсутствие спермы, подтвержденное повторной биоэкспертизой. Во-вторых, сомнительная явка с повинной. В-третьих, заключение психиатрической экспертизы: «…не страдает «педофилией». И, наконец, в-четвертых, энцефалопатия с детства – тормоз. Как такого «слона» следствие могло проглядеть? Или не замечало сознательно?
«Постойте! – воскликнет внимательный читатель. – А как же опознание девочками!?». Вопрос непростой. Не будем сейчас рассуждать о незаконности этой процедуры, – пусть думает суд. Давайте представим себе шок третьеклассницы, оказавшейся в лифте лицом на уровне пояса взрослого мужчины, делающего ЭТО. Что врежется в память ребенку? Скажем осторожно: скорее всего, не черты его лица. И поэтому: «Это он, это он, вроде похож…», – девочки могли испуганно сказать на почти любого мужчину славянской внешности, сидящего в наручниках в машине ППС в красной футболке. А положенного по закону опознания в ряду похожих людей в этом деле просто не было.
И в заключение для тех, кто «в танке»: мы не защищаем «педофила», не знаем, совершал или не совершал Колесников искомое преступление. Мы защищаем закон: видим многочисленные признаки уголовного дела, шитого белыми нитками, и сигнализируем об этом обществу. Теперь слово за присяжными заседателями. Их отбор в областном суде начнется 12 сентября. Главное, чтобы они оказались порядочными и не подкупленными людьми.
Владимир ЮРЬЕВ, адвокат защиты:
– Комментировать я ничего не буду. Вы изучили 4 тома уголовного дела, это ваш труд, ваше исследование. Если я сейчас начну перечислять все нестыковки следствия, обвинение к этому подготовится, а мне еще надо выступать на суде перед присяжными так, чтобы невиновный человек не был осужден и не оказался за решеткой по такому обвинению…