Я вижу его почти каждый день, бродящего по дворам многоэтажек нашего «спального» микрорайона. Николаю немного за 30, он бомж. Встречаю его, и мне становится неловко. Чуть больше трех лет назад Коля появился здесь. Как выяснилось, с ним произошла типичная история.
Ушлые родственники облапошили Николая при дележе наследства умерших родителей и выставили вон из неказистого домика в шахтерском поселке. В суматохе, как водится, Коля потерял личные документы. В нашем микрорайоне он пристроился, по «бомжевским» меркам, не так уж плохо. Оборудовал себе пристанище в одном из подвалов, люди периодически дают ему что-то из старой одежды и обуви, продавцы магазинов потихоньку подкармливают за нехитрые услуги вроде подметания прилегающий территории. Но тогда, три года назад, мне лично казалось, что Николаю удастся как-то помочь. Помнится, мы с женой просили его отбросить пессимистические настроения и то, что двери, в которые он стучался, непременно откроются, когда туда вместе с ним постучатся журналисты.
Увы, пришлось убедиться в обратном. В том, что в нашей стране, если уж социальный лифт понес человека резко вниз, заставить его поехать вверх практически невозможно. О судьбе Коли был опубликован материал в районной газете. Добрая реакция последовала только из местного отделения Красного Креста – помогли Коле с продуктами и одеждой. На этом возможности организации кончились – к тому времени столовую при Красном Кресте, в которой бездомных и особо нуждающихся раз в день бесплатно кормили горячим обедом, прикрыл Роспотребнадзор. Чиновные господа на статью отреагировали с нескрываемым раздражением. «Больше в районе проблем нет, что вы столько газетной площади всяким отбросам посвящаете?»; «Нашли о ком заботиться, тьфу!» – это самые мягкие и цензурные комментарии, последовавшие из-за стен районной администрации. Возмутились еще полицейские. «Нам будто делать больше нечего, как проверять, законно ли его из жилья выгнали!»; «Документы восстановить? А не надо было терять. Еще бы проверить его на причастность к преступлениям!». В общем, радикально изменить что-либо в судьбе Николая не удалось. Переломить бездушие государственной машины оказалось не под силу. Как-то узнали о том, что в Каменске-Шахтинском есть единственная на весь северо-восток Дона ночлежка для бомжей.
Но выяснив подробности, даже пытаться устроить туда Николая не захотелось. Это ночлежка, в которую бомжей принимают только на ночь, а днем отправляют слоняться по городу, искать себе пропитание, то есть также бомжевать. Пускают в сие заведение при наличии справок об отсутствии туберкулеза и сифилиса. Кто станет обследовать бомжа, если без полиса сегодня в больнице делать нечего? Отправка Коли в Каменск только усложнила бы ему жизнь. Здесь он уже прижился, а там бы оказался при тех же проблемах, да еще и в чужом городе. На четвертом году жизни в статусе бомжа, Николай, увы, представляет из себя жалкое зрелище. По всей видимости, у парня помутился рассудок. Он разговаривает сам с собой, с собаками, кошками, беспричинно громко смеется. Хотя пациентом психиатра никогда не числился.
Существуй реальный механизм помощи людям, оказавшимся в одночасье без крыши над головой и средств к существованию, все могло сложиться не так печально. Но такого механизма нет. Миллионы людей в России живут в параллельной реальности, являясь изгоями. От них шарахаются, на них показывают пальцем. Если стало плохо со здоровьем и подобрала на улице «скорая», в больнице быстренько окажут первую помощь и вытолкают за дверь, ругаясь вслед, что добавил врачам головной боли – как лекарства-то теперь списать, если полиса нет? Полицейские могут забрать в каталажку и отлупить дубинками просто за то, что появился в оживленном месте, пугая сограждан непрезентабельным видом.
Хотя самим согражданам не мешало бы помнить, что живут в стране, где нельзя зарекаться от сумы и тюрьмы. Пополнить ряды тех, на кого сейчас смотришь, брезгливо морщась, вполне реально. Черные риэлторы, мошенники, дорожные «автоподставщики» – вся эта публика легко может в один момент выкинуть из нормальной жизни вчера еще твердо стоящего на ногах человека. А государство ничем не поможет. У нас нет бездомных, есть бомжи (без определенного места жительства), дезадаптированные. Потому что бездомному в цивилизованном обществе государство должно помогать. А тут вроде как непонятная история – не определился почему-то человек с местом жительства, к чему-то там дезадаптировался, пусть сам барахтается.
