Примерно в 13.00 23.06.2013 года в карцер зашло сразу несколько человек. Невысокого роста мужчина в гражданской одежде с порога заявил грозным тоном: «Представьтесь».
– Кому, — спрашиваю, — я должен представиться?
— кто вы и за что сидите? — не унимался он.
— Называю фамилию, имя, отчество, статью заказную. Прошу объяснить, зачем прибыла такая грозная делегация, да еще с кинокамерой. Кто комиссию возглавляет?
Оказывается, Ростовское управление ГУФСИН направило проверяющего по моей объявленной голодовке. Невысокого роста мужчина в «гражданке» оказался майором Вытотовым, должность начальника отдела ГУФСИН. Вкратце поговорив о моих болячках под видеокамеру, офицер предложил уединиться. Я согласился. Меня сопроводили в кабинет, который находится рядом с карцером. Когда мы остались вдвоем, Анатолий Сергеевич стал сразу защищать правомерность сотрудников СИЗО-3. Те доводы, что меня больного, с давлением 195/110 и еще массой болячек закрыли в карцер, им не воспринимались. Не захотел он слушать и о том, как майор Моргун проводил провокационные действия по моему выселению из камеры 413. С трудом выслушав мои доводы Вытотов заявил, что сотрудники СИЗО-3 действовали в рамках закона. Дал понять, что в этих стенах, я никто и добиваться правды нет смысла. Надо смириться с тем, что Колганов такой добрый дал мне не 15 суток карцера, а лишь только пять. По его мнению, шумиху я поднял ради пиара. Говорю ему: «Куда уж дальше пиариться, и так все знают, что по заказному уголовному делу сижу больше 18 месяцев».
Стало ясно, что разговор ни о чем и приехал майор не разбираться, а попугать меня этим концлагеревским заведением. Когда он закончил рисовать мою тюремную перспективу, я попытался покинуть кабинет. Уже подходя к карцеру, услышал сзади крик: «Ты куда пошел? Я тебя не отпускал». Мы снова зашли в кабинет, Вытотов начал угрожать, что мне будет хуже, если не прекращу писать. Они найдут способ замолчать меня. Выслушав очередные «напутствия» Анатолия Сергеевича, уже с его разрешения покидаю кабинет. Возле кабинета Вытотова ожидали два человека, видимо хорошие друзья грозного начальника из ГУФСИНа.
Они тоже были одеты по «гражданке». Представляться отказались. Тот, что повыше остановил меня. «Есть вопрос серьезный надо пообщаться». «Да, да тут надо еще одну проблемку решить, — замельтешил перед ним майор. — У нас телефон ваш есть, из 1-го СИЗО передали. Там одна фотография женщины есть. Если будешь шуметь, мы ее твоей жене покажем, а то и в Интернет выложим». «Показывайте, — говорю, — но у меня с женщинами никаких переговоров не было. А тем более телефон у меня никто не изымал. У меня его не было. Жена поймет, что это шантаж, и я об этом вам официально заявляю». Мне так и не удалось узнать, кто был с Вытотовым. Но сопровождавшие в гражданке мужчины явно были не ГУФСИНовские работники, возможно из полицейских сотрудников. Когда помещали меня в СИЗО-3 города Новочеркасска, понимал, что спокойно сидеть мне не дадут. Наверное, заместитель по режиму начальника СИЗО-3 Моргун прав, когда сказал, что на меня поступил заказ, и они его обязательно обязаны выполнить. Он честно в этом признался, когда меня закрывали в карцер.
Какую провокацию заказчики придумают завтра, не знаю. Но то, что на запретную, режимную территорию проходят люди в гражданке и не называют себя, наводит на мысль, что таким образом силовики приходят сюда, чтобы выбивать показания у заключенных путем шантажа, а то и с применением физической силы. Я пока столкнулся с угрозой и шантажом. До физической расправы осталось совсем ничего. Ребята плотного телосложения, просто приходили посмотреть на объект. А заодно проверили, насколько я поддаюсь шантажу. Мне кажется, они ушли огорченными. В скором времени проявится план заказчика. Цель его давно известна, не выпускать меня живым из СИЗО.
Теперь мне ясно, почему меня не перевели из Ростовского СИЗО-1, в СИЗО-3 города Новочеркасска. Здесь более сговорчивые люди. Сегодня в беседе с майором Вытотовым я добрым словом вспомнил бывшего начальника Ростовского «Централа» Сергея Саранцева. Его уважали не только заключенные, но и их родственники. Сергей Викторович каждую пятницу делал обход камер, принимая заявления от заключенных, тут же, как говорится, не отходя от кассы, озвучивал свое решение. Здесь же в СИЗО-3 я ни разу за 37 дней своего пребывания не видел в камере Александра Колганова. Как пояснил один из его замов, не барское это дело навещать «шпану». Если я к этой категории отношусь, то только после третьего заявления, «бугор» Колганов меня принял для беседы. Удивило само признание начальника СИЗО-3, что до него доходят не все жалобы и заявления. Большинство из них теряются по пути к его кабинету. Вот и мои два, куда-то делись. Так, в результате «душевных» разговоров я оказался в карцере. Кроме того, говорил я начальнику отдела из ГУФСИНА майору Вытотову, когда на Саранцева давили заказчики по моему уголовному делу, он не поддался давлению. Когда я себя почувствовал плохо, он незамедлительно вывез меня в военный госпиталь, где сразу же была сделана сложнейшая операция. Вопреки всем запретам, поступавшим из ГСУ и прокуратуры, он совершил то, что должен делать каждый из нас. Саранцев спас мне жизнь. И я ему благодарен за это. Слушавший меня молодой майор не одобрил поступок Саранцева. Сказал, что тот и был уволен за свою доброту. Ему такой перспективы не надо. Конечно, лучше выполнять заказы, ближе быть к начальству. И как сказал один офицер из СИЗО-3: «Нам легче заключенного списать, чем матрас с подушкой». Думаю, комментарии излишни. Для молодого и перспективного майора мы уже не люди. Хотя о своих двух высших образованиях в сфере СИЗО он не забыл упомянуть. Вот он уровень приехавшего управленца. Вместо справедливого разбора, он устроил шантаж. Нет. Здравый человек на это бы не пошел.
И последнее. Перед тем, как прийти, майор Вытотов заслал в карцер медсестру в звании младшего лейтенанта, которая перед посадкой в карцер занизила давление, и лейтенанта с видеокамерой. Видимо, остальные медики СИЗО-3 отказались участвовать в этой бесчеловечной травле, вызвали ту медсестру, которая выдала ложное давление при заключении меня в карцер. На этот раз, она тоже не стала показывать показание прибора, закрыв его рукой, объявила 130/70 и сразу же выскочила из карцера. Говорю приехавшему майору, что у меня кроме давления еще целый букет других заболеваний и мне требуется углубленный осмотр, а не липовое измерение давления. У меня был хирург СИЗО-3 Алексей Алексеевич он удивлен был, что я нахожусь здесь с такими заболеваниями. После осмотра, он заявил, что будет настаивать перед руководством о моем возвращении в камеру.
— Мы еще с ним поговорим, – заявил молодой майор. — Вряд ли он даст такое заключение.
Не сомневаюсь, что так оно и будет, станут обрабатывать и стращать хирурга. А так бы хотелось верить, что этот добродушный на вид человек, остался верен клятве Гиппократа. То, что он не пришел под их давлением на осмотр, уже говорит, что совесть у человека есть. Жаль, что у тех, кто носит погоны, она далеко не у всех присутствует. Майор на глазок определил, что мое здоровье зависит от него, Колганова, и той медсестры, которая выдает ложное давление.
