КАК ПРОКУРАТУРА РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ НАГНУЛА ГУФСИН

Только 19 апреля 2015 г. стала ясна причина моего переселения в 4-х местную камеру из душегубки № 65, где ютились 23 заключенных на 9 шконках. Это было воскресенье. СИЗО-5 посетили депутаты Государственной Думы и Законодательного собрания Ростовской области.

Прежде чем рассказать о нашей встрече, остановлюсь на показухе, которую устроил ГУФСИН Ростовской области. Находясь в переполненной камере, я не просил для себя улучшенного положения. Без моего заявления через три дня принесли письменное распоряжение начальника данного концлагеря майора Воронкина О.М. на переселение в камеру 59. Еще не успел как следует обжиться, буквально через день, пришла гуфсиновская делегация. Возглавлял ее заместитель начальника ГУФСИН по Ростовской области полковник Дмитрий Молоков. Поздравил его с присвоением очередного звания. Первый раз, тогда еще он был подполковником, мы виделись с ним в СИЗО-1 на Кировском. Это он меня агитировал совместно бороться с коррупцией и бесправием в следственных изоляторах. Свою словесную порядочность он перечеркнул жирной чертой, когда принял активное участие в подлоге моих тюремных документов – пропаже камерной карточки, где стояли не мои подписи. И он с этим на тот момент согласился.

Молоков также участвовал в подлоге мое дело из чужого уголовного дела материалов о двух убийствах в Батайске. Делая отписку, Молоков всю вину перенес на плечи рядового исполнителя: мол, попутала дела женщина-инспектор. Замечу, что почерк изворотливости у подобного рода начальничков один и тот же. Они, как правило, прячутся за женскую юбку. Возможно, таким образом Молоков и до генерала докатится, но не дослужится.

Кстати, я ему об этом сказал, когда он уходил из камеры 59. При встрече Молоков сделал удивленный вид, когда меня увидел. Неужели же его посещение было случайным? Смешно! Это старые, вызывающие отвращение, приемы. Он сразу начал навязывать мне тюремную больничку. Мол, надо сдать анализы, пройти всех врачей. Заверил, что данная процедура будет недолгой и займет 5-6 дней. Объясняю ему, что был дважды в данном лечебном заведении, и дважды врачи в один голос заявили, что по моим заболеваниям у них специалистов нет. Одно доброе дело гуфсиновский гость всетаки сделал –дал команду заменить еле мерцающую лампочку в светильнике. Благодаря этому у меня появилась возможность читать и творчески работать. Еще Молоков пообещал разобраться, почему отказали моей жене в передаче продуктов и защитнику Изучеевой А.И. встретится со мной.

Через сутки меня вызвал начальник СИЗО-5 майор Воронкин. Общались около часа. Снова говорили о допуске защитника, об отправке меня в лагерь, о бытовых условиях. Не только про мое житье-бытье, а всех заключенных. Признался тюремный начальник, что первые два вопроса на контроле ГУФСИН. Что он мог осилить из всего оговоренного, так это выдать на камеру 59 половую тряпку и помойное ведро. Вот и вся его власть.

Не думал, что в воскресенье нагрянут наши законодатели. Уверен, Воронкин и Молоков об этом знали, но напрямую договариваться со мной о хвалебных речах в их адрес побоялись. Они не раз убеждались, что на сделку с совестью я не пойду. Депутаты — братья Бессоновы, пришли в сопровождении Молокова, Воронкина и еще одной знакомой личности. Его фамилия Вытовтов. Познакомились мы с ним в Новочеркасском СИЗО. Анатолий Сергеевич тогда был начальником одного из отделов ГУФСИН Ростовской области. Представился он тогда лихо: сын генерала, закончил академию. В это время его повысили в должности. Стал начальником всех следственных изоляторов по Ростовской области. Так вот в 2013 году Вытовтов приезжал в Новочеркасск с двумя полицейскими амбалами и стал пугать меня своей значимостью. Потребовал немедленно прекратить заниматься профессиональной деятельностью – писать о творящемся произволе в тюрьмах Ростовской области. Когда он понял, что это бесполезная затея, стал шантажировать меня какой-то фотографией обнаженной женщины. Обещал показать ее моей жене. В ответ на свои бездумные пугалки он получил опубликованный материал: « Шантаж гуфсиновского работника ». Вытовтов и на этот раз попытался перед депутатами поумничать. Сказал, что из своего «богатого» опыта он сделал вывод, что после вступления приговора в законную силу к осужденному защитник не допускается.

– На какой закон ссылаетесь? – спрашиваю у него.

– Не помню, но такое есть. Вы же надзорную инстанцию в кассационном порядке прошли?

– Вы хоть сами понимаете, о чем говорите? Чтобы до надзорки дойти, мне надо пройти кассацию. Спрашиваете, что у меня до этого было? Отвечаю – апелляция.

Своего подчиненного поддержал господин Молоков. Я не выдержал такой правовой безграмотности. Даю ему УПК.

– Найдите здесь о недопуске защитника.

– Будет нужно – найдем. И тут же проговорился –Так решила прокуратура Ростовской области. 

    Вот мы и выяснили, кто так рьяно противостоит закону. Жаль, что полковник отказался назвать фамилию безграмотного надзирателя за законом, который учит также безграмотно действовать вытовтовых и ему подобных. Попытался задать еще один вопрос полковнику Молокову, но он поспешил на выход. Обещал вернуться, когда проводит гостей. Не вернулся. Значит, ему просто не было что сказать в свое оправдание. Надо ожидать, что откровенный разговор с депутатами закончится новыми репрессиями со стороны тюремно-надзирающих структур. Сама встреча была полезной хотя бы потому, что удалось узнать, как легко управляют безграмотными в юридическом плане сотрудниками из концлагерных служб. Надеюсь, что депутаты Бессоновы сделают правильный вывод из увиденного и услышанного. Знаю их давно и в их порядочности я не сомневаюсь.

Оставьте комментарий