В ИК-5 каждый шестой – туберкулезник
В 1890 году Роберт Кох изобрел туберкулин – препарат, предназначенный для массовой туберкулинодиагностики в виде пробы Манту. Вскоре выяснилось, что от уколов, сделанных «спасателем», больные умирают как мухи. Мало кто знает, что Роберт Кох для лечения больных туберкулезом даже создал несколько концлагерей вместительностью по 1200 человек каждый. Совсем как в ИК-5.
На территории «лагеря смерти» ИК-5, которой руководит майор Александр Васильев, находится огромная туберкулезная больница. Шесть бараков по 60 — 70 человек в каждом. Есть отдельный барак для доходяг. Их называют «разложенцы». Все знают, что они уже не жильцы на этом свете и скоро умрут. Как ни странно, для них есть льгота – дополнительное питание. Перед смертью доходяг начинают кормить по-человечески. Вновь поступившим в туберкулезную больницу делают прививку Манту и по размеру покраснения определяют степень заболевания.
Впервые эту туббольницу увидел из окна карантинного отделения, куда меня поместили по прибытию в ИК-5. Отделение от больницы отделялось стеной. Обратил внимание, что медперсонал ходит в специальных масках, а больные без. Им их просто не выдают. Впервые с такими больными столкнулся в санчасти. Там они вместе со всеми получают таблетки. Меня удивило количество «колес». Десятка по три получил каждый. Спрашиваю у одного больного: «Ты знаешь, что тебе выдали? Читал инструкцию по применению каждого лекарственного препарата?»
– Осведомлен о лекарствах приблизительно. Инструкций в глаза не видел Требовал, не дают.
– А ты об этом спроси сейчас при мне.
Тот, просунув голову в окошко, потребовал у медсестры инструкции на выданные медпрепараты. Женщина возмутилась: «Какие еще инструкции? Глотай то, что дали. Не отравишься».
Пришлось вмешаться. Понизив тон, медсестра призналась, что им запретили такую информацию доводить до больных. Как потом выяснил, этот запрет распространяется не только на туббольных. Не исключаю, что под таким запретом скрывается испытание новых лекарственных снадобий.
Кстати, в Германии введен закон: пациенты-туберкулезники имеют право знать что они принимают и состав данного препарата. После ознакомления, они дают письменное согласие на использование лекарств. Думаю, что и у нас в стране, такие инструкции и указания Минздрава РФ существуют. Тогда почему зэков, как подопытных кроликов, пичкают неизвестно чем? Поэтому неудивительно, что полученные медпрепараты зачастую можно встретить в урнах, на свалках.
Кому позволяет финансовое положение, предпочитают лечиться теми препаратами, которые передают им родственники с воли. У кого нет такой возможности, глотают то, что им дали в ИК-5. Статистика между тем плачевная. Говорят, пик «падежа туберкулезников» был в 2012 году. Очевидцы называли страшную цифру – более 200 человек за последние 3 года.
Беседуя с туберкулезниками, выяснил, что большинство из них эту страшную болезнь подхватили в изоляции. Для меня это не удивительно. На глазах все происходит.
Туберкулез вызывает микобактерия туберкулеза. Она витает по «лагерю смерти» – днем и ночью, как радиация. И кого она уложит на освободившееся место завтра неизвестно. У меня в голове не укладывается: кто догадался расположить туббольницу в центре ИК-5? Эту больницу окружают бараки со здоровыми еще мужиками, явными претендентами на койко-место в «тубанаре». А чтобы туда попасть, в ИК-5 все для этого есть. Инкубатором туберкулеза служат тюремные камеры ШИЗО, ПКТ, ЕПКТ. В этих сырых и вонючих маломерках зэки ютятся годами. Сейчас, к примеру, я уже 3 месяца нахожусь в ЕПКТ, камера специзолятора № 58. Размеры ее 3 на 2,5 метра. Мы здесь живем втроем. Один уже прошел через страшный стационар. Выписали. Сказали, что очаговая опасность миновала. Через время он снова пойдет на обследование. Что будет, если болезнь снова возобновилась, а мы вместе жили? Да кто за это переживает? Мы, значит, следующие их клиенты. Как-то спросил у старожилов: «Когда в ЕПКТ (единое помещение крытого типа) последний раз была эпидемстанция?» «Смеетесь? Кто ее сюда пустит?».
Еще один источник заразы – сама туббольница. Туда нас водят на сдачу крови, проходить УЗИ, флюорограмму. Когда брали кровь из пальца, поинтересовался у специалиста: «У Вас что, это механическое приспособление не одноразовое?
– Не переживайте. Мы перед каждым забором крови его протираем спиртовым раствором». А если не протерли? Да таких «если» сколько угодно. Когда лежал в санчасти, чем бы не болел, ставят капельницы. Раствор и иглу для ввода в вену готовят в процедурном кабинете. Ладно раствор, но игольную упаковку-то могли при больном вскрывать? Все рассчитано на честность и порядочность медсестры. А если последует проплаченный заказ? Медперсонал в ИК-5 меняется как перчатки. Потом ищи–свищи кто и на каком этапе тебя заразил.
Еще один вирус, который косит осужденных в ИК-5 – это ВИЧ. Если больных туберкулезом хотя бы формально отделили от здоровых, то ВИЧ-инфицированные живут в общей массе. Когда мне в палату подселили такого больного (случайно об этом узнал), я у начальника МСЧ майора Холодовой спросил: «А почему Вы меня об этом не предупредили?».
– Мы не обязаны это делать. Врачебная тайна. Закон позволяет ВИЧ-инфицированных не изолировать от остальных.
– Какой закон, назовите его?
Холодова не назвала статью закона, но обещала с ней познакомить меня. Думаю, вряд ли найдется такой законодатель, который сознательно мог пойти на умышленное нарушение ст.122 УК РФ «Заражение ВИЧ-инфекцией». Как потом выяснил, и в пищеблоке работают заключенные с этим страшным вирусом. Беседовал на эту тему с местными медиками. Они прикрываются тем, что ВИЧ передается в основном половым путем, забывая при этом, что есть и другие виды передачи вируса. Такие, к примеру, как переливание крови, пользование не стерильным шприцем, контакт поврежденных поверхностей тела и так далее. Не слышал, чтобы в ИК- 5 кто-то за заражение заключенного туберкулезом или ВИЧ понес уголовное наказание. Да и иски в суд от самих больных не поступают. Попытки были, но они пресекаются под любым предлогом, в основном запугиванием.
А теперь представьте, сколько таких больных содержится в тюрьмах России. Они рано или поздно выйдут на свободу. И инфекционная цепочка пошла гулять по стране. Мы сейчас по употреблению наркотиков находимся на 3-м месте в мире. Не удивлюсь, если по заболеваниям туберкулеза и ВИЧ выйдем на лидирующее место. А знаете почему? Наркобаронов никто не трогает. Они «доходные» ребята. Так и здесь. Уверен, что вокруг туббольницы крутятся огромные суммы денег. И пасутся на устланном долларами поле далеко не рядовые овечки. На вирусоносителей можно списать все – начиная с продуктов питания, дефицитных медпрепаратов, государственных денег и спонсорских вливаний и кончая тюремной робой. Вот поэтому живут и процветают концлагеря Коха и по сей день.
Александр Толмачев,
журналист, боевой офицер, узник ИК-5
