Как прокурор Бандеру восхвалял (из дневника плененного журналиста)

Первый раз за год с лишним увидел, что прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Владимирской области делает обход камер и опрашивает заключенных. 58-ю камеру, где я сижу, Г.В. Егоров тоже посетил. Не в форме, в одежде, как будто только что с дачи приехал. Знакомиться нам не пришлось. Мы уже встречались по моей жалобе на незаконное удержание в «кровавой» транзитке ИК-7, которая находится в 70 км от города Владимира.

Значимость подобного визита определяется тем, кто сопровождает прокурора. К моему удивлению, окружение состояло из одного человека — оперуполномоченного Павла Бондаренко, любителя уничтожать письма заключенных и составлять на это липовые акты. Как мне сказали, что прокурор только что вернулся из поездки на Родину. Видимо, начальник Т-2 и его замы пропускают такой прокурорский вес. Зеки говорят, что Егоров здесь свой, прикормленный. Сразу вспомнились его слова: «…чтобы ты не говорил, но я всегда буду на стороне работников и руководства тюрьмы».

Но тем не менее разговор у нас состоялся, хотя я понимал, что он ни к чему хорошему не приведет. Поэтому и построил его в форме интервью. Может, хотя бы в Генпрокуратуре заинтересуются такими бездейственными «надзирателями» за соблюдением законов в ИУ и призовут их к действенности по тем вопиющим запретам, которые не прописаны законом и не поддаются здравому смыслу.

В прокуратуре находится моя жалоба по поводу незаконного уничтожения писем, которые пришли из дома. Причем был составлен липовый акт. Виновник рядом с вами стоит.

— Ответ получите через месяц.

Но письма имеют право уничтожать, если там есть данные об учреждении. Вы хотите скрыть преступление, которое совершил опер Бондаренко, поэтому с ним и пришли?

— О чем вы говорите? Какое там преступление? Акты в полном порядке. Вы пишете, что нет фамилии цензора. Она там есть, фамилия ее Веселова.

 — Значит, вам подсунули другие акты. Вы возьмите те, где есть моя запись о нарушениях при его заполнении. Опросите 2-х начальников отряда — Анищенко и Кочеткова. Это при них я делал запись в акте. Последний мне заявил, что писем он не видел. Его заставили поставить подпись. Если дело дойдет до суда, то Кочетков подтвердит это. Беззаконие, которое сотворил Бондаренко, подпадает под ст. 138 УК РФ. И я буду настаивать на этой мере наказания.

 — Вы же понимаете, что он это делает не по своей воле.

А что, у него своей головы на плечах нет? С чьей подачи в акте он сделал запись, что жена в письме разглашает государственную тайну? У него с головой все в порядке?

 — Мы с этим разберемся. И вы к концу месяца получите ответ.

Прошу вас опросить меня под протокол и ознакомить с материалами проверки.

 — А зачем? Вы все в жалобе изложили.

Далеко не все. Поэтому настаиваю на протокольном опросе. И доложите об этом своему начальству.

 — Зачем это вам надо?

На предыдущей встрече вы обещали мне разобраться с наглухо закрытыми окнами в камерах и выносом постелей в дневное время из них. Разобрались? Прошло больше 10 месяцев.

 — Ничего страшного в этом нет. По этому поводу есть ведомственные приказы.

Вы их можете назвать?

 — Нет.

Получается, что неизвестные люди запретили мне дышать свежим воздухом и вы молчите. А вы в курсе, что вынос постелей из камер привел к нарушению приказа Минюста РФ № 295 от 16 декабря 2016 года? В нем говорится о 2-х камерных проверках. А с выносом и заносом постелей их получается четыре.

— По окнам отвечу так: Вас же выводят на часовую прогулку, вот и дышите сколько угодно. А постели убирают потому, что заключенные ложатся на них в дневное время.

А как же распорядок дня, утвержденный начальником Т-2 Климовым? Там говорится, что по подъему мы должны заправить кровати. Получается, что не только приказ № 295 Минюста нарушается, но и утвержденный распорядок дня? Мне что, в следующей жалобе сразу обращаться к Генеральному прокурору Чайке, раз вы не можете решить такой простейший вопрос? В ней я могу сослаться на то, что вы лично приветствуете беззаконие, о котором сказано выше?

— Ну зачем так сразу?

А почему вы не закрываете кровавую транзитку в ИК-7? Там же постоянно избивают заключенных. И вообще для чего их туда направляют, если в наряде значится тюрьма Т-2, а не ИК-7?

— Они туда направляются по указанию ФСИН России. Повлиять на них мы не можем.

С вашего молчаливого согласия, заключенных и дальше будут избивать там до полусмерти?

— Не знаю таких случаев.

 — Я знаю, а вы не знаете? И вообще что это за бандеровские методы истязания людей?

— Александр Михайлович, так Бандера же герой! Причем национальный. А вы о нем презрительно говорите. Недавно мой товарищ приехал из Украины и много интересных вещей рассказал, о Бандере тоже. Народ его почитает.

Товарищ не тот, что рядом стоит?

 — Не важно.

Если вы украинец и пропагандируете фашистских прихвостней, то нам больше не о чем с вами разговаривать. Я 11 лет прослужил в 30 км от города Львова и не понаслышке знаю, чем занимался Бандера на этой земле. До 1960 года весь 230-й бомбардировочный авиационный полк ходил с табельным оружием: недобитки бандеровские спокойно жить не давали. А вы говорите «Бандера герой».

Честно скажу, был сильно удивлен такими слабыми познаниями прокурора Егорова о том, чем Бандера занимался на Украине. А может, он и вправду верит в геройство фашистского холуя. Дай бог, чтобы это было его заблуждение, а не убеждение. Он далеко немолодой человек и не знать, кто такой Степан Бандера и чем он занимался, непристойно и стыдно для прокурорского работника. А тем более говорить о нем как о национальном герое.

Толмачев А.М.,

июль 2018 г.

Оставьте комментарий