Очередная провокация со стороны опера Азата Бакаева произошла 10 июля 2018 года около 16:30 по местному времени. Все случилось во время прогулки на моих глазах. Входные двери на территории ОСУОН (отряд строгих условий отбывания наказания) с грохотом распахнулись и озверевший Бакаев в сопровождении трех сотрудников ИК-9 буквально, втолкнул сопротивляющегося зэка во дворик. По крутой лестнице подняли его на второй этаж, где проживают осуоновцы. Кто-то из гулявших подметил: «Обиженного с «кичи» (штрафной изолятор) привели. Зачем только к нам? Такие с мужиками не живут. Он сам прекрасно об этом знает. Это со стороны надзирателей провокация. Хотят нас столкнуть лбами. К хорошему бакаевская затея не приведет».
А тем временем события развивались следующим образом. Плененный зэк категорически заявил, что в жилое помещение не войдет. Бакаев силой втолкнул его туда и закрыл входную решетку. Зэк просил, умолял выпустить его, но бакаевская четверка только наслаждалась беспомощностью своей жертвы. Не отреагировали они и после того, когда зэк достал «мойку» (лезвие). Хихикать перестали, когда кровь фонтаном хлынула из глубоких порезов руки. Чтобы Бакаева не уличили в преступлении, он со своей сворой быстро покинул ОСУОН, оставив истекающего кровью без помощи.
Оставшись один на один с жертвой произвола, дежурный по ОСУОН стал судорожно набирать медчасть. С трудом дозвонился. Медики обещали подойти. Пока их ждали никому ненужный «вскрытчик» с трудом опустился вниз и сразу сел на корточки. Попытался с ним заговорить. Он прошептал: «Мне плохо, эти звери хотят меня дураком сделать. Легче станет, поговорим».
Пока мы общались, появилась медсестра. Зэка снова утащили на второй этаж. На этот раз в дежурку. Потеря крови была серьезной. Ее следы прерывались багровыми лужицами. Через некоторое время перевязанный зэк и медсестра появились на лестничной площадке. Покидая суицидника, она заявила дежурному: «У больного глубокие порезы. Раны надо зашивать, а я не умею это делать. Везите его в райбольницу».
Когда молодой парень сделал последнюю жадную затяжку, я подошел к нему.
—Готов к разговору?
—Да.
Стоявший рядом начальник отряда ОСУОН старший лейтенант Бескопыльный замахал руками.
—Не смейте с ним разговаривать.
—Объясните, почему?
Поняв нелепость своего вмешательства, Бескопыльный отошел. Когда мы остались вдвоем, Александр Корякин поведал о себе и случившимся суициде.
—Мне 29 лет. Женат. Сыну 9 лет. В ИК-9 нахожусь около четырех лет. В отряде практически не был. Все время сижу в штрафном изоляторе. Недавно дали 6 месяцев ПКТ (помещение крытого типа). Выйти из него должен был в ноябре. Когда вывели из камеры, поинтересовался у Бакаева: «Куда меня хотят поместить?». Он с ухмылкой сказал, что отведут туда, где меня «радушно» примут. Понял, что в ОСУОН. Как Вы знаете, по тюремным законам мы вместе находиться не можем. Не нами придумано такое разделение на обиженных и мужиков. И Бакаев об этом прекрасно знает, что я в жилое помещение ОСУОН не войду. Но он горел желанием увидеть мою кровь. И он ее увидел. Это провокация с его стороны, которая едва не закончилась летальным исходом. Я Бакаева предупредил, что буду вскрываться. Но он только посмеялся над моим решением. Всем своим видом показывал, что хочет посмотреть своими глазами, как я буду это делать. Почему пошел на крайние меры? Устал от постоянных угроз и издевательств со стороны надзирателей и их начальников. За четыре года доброго слова от них не услышал. Сам я из города Бузулук. Это чуть больше 400 км от Акбулака, где мы находимся. Родители готовы с сыном приехать, но их два года ко мне не пускают. Звонить по телефону мне тоже не дают. Они меня хотят сделать дураком. Боюсь, что такие, как Бакаев, доведут меня до самоубийства. Повлияйте на них. Сил нет с ними бороться. Много слышал о вас теплых слов от заключенных. Может и мне повезет. Поверьте — я умирать не хочу, но меня толкают на это». Наш разговор прервали. Александра снова увели в камеру ПКТ. Как потом стало известно, зашивать раны его никто в больницу не вывозил. Посчитали, что оказывать помощь зэку не обязательно. Как выразился один из надзирателей: «Ничего с ним не случится, не переживайте — как на собаке заживет».
Нечто подобное творилось и на пересылке в Федулово (Владимирский УФСИН). Там был свой Бакаев. Его фамилия Магерламов. После моей публикации «Кровавая транзитка» его уволили с последующим возбуждением уголовного дела. Бакаевым, надеюсь, тоже займутся следственные органы. На себе испытал его угрозы и провокации. Корякину, конечно, не под силу тягаться с его наглым беззаконием. Поэтому обращаюсь официально в Следственный комитет Оренбургской области в срочном порядке разобраться с данным случаем и поставить точку на изуверских поступках Бакаева. Не лишним будет проверить его на вменяемость, ибо звериная непредсказуемость Бакаева может привести к более тяжким последствиям.
Толмачев А.М.,
ФКУ ИК-9 г.Акбулак Оренбургской области,
июль 2018 г.
