В стране торжественно отметили юбилей первого президента России Бориса Николаевича Ельцина. В различных СМИ выступали люди со своими воспоминаниями и откровениями, которые помогли несколько иначе осмыслить жизнь этого человека и политика. Я же расскажу о том, что знает театральный люд, а именно: выступление каждого политического лидера – это хорошо поставленный спектакль. Для постановки сего действа в администрации президента даже есть свой режиссер, должность которого называется «руководитель службы протокола». В 1997 году на эту роль пригласили театрального режиссера Иосифа Райфельгауза, который и рассказал о том, как он готовил первое президентское выступление.
Политическая ситуация тогда в стране была непростой. В июне 1996 года Ельцин победил на выборах, получив большее количество голосов, чем его основной соперник Зюганов. Но тут стало понятно, что президент болен и ему нужна серьезная операция на сердце. Бориса Николаевича прооперировали, после чего он несколько месяцев проходил курс реабилитации. И только в марте следующего года он впервые должен был появиться в Кремле и выступить с посланием перед депутатами Федерального собрания.
И.Л. Райхельгауза срочно вызвали в столицу и сопроводили в Кремль, где художественный руководитель московского театра предстал перед главой администрации президента. Иосифу Леонидовичу четко определили задачу и дали в помощники человека, много лет занимающегося политической психологией. Им и предстояло режиссировать первое выступление «на людях» Ельцина.
«Я хорошо понимал, – пояснил режиссер, – что после долгого курса лечения и ропота коммунистов о том, что президент не в состоянии управлять страной, Ельцин, для того чтобы сохранить реальное политическое влияние, должен был в своем первом выступлении произнести не просто хорошее впечатление, а очень хорошее впечатление».
И Райхельгауз начал с постановки и отработки определенного ритма походки, поворотов головы, движения рук и манеры стоять. Я, конечно, поинтересовалась:
– Неужели сам президент присутствовал на такого рода репетициях?
– Нет. Их посещал человек, очень похожий на Бориса Николаевича. Тем не менее помощники обращались к нему по имени и отчеству… президента.
Мраморный зал, где предстояло выступать президенту в Кремлевском дворце, место удивительно торжественное. Здесь проходили все пленумы ЦК КПСС. Ральхельгауза поразил наглухо привинченный к полу сцены стол… Его размеры были установлены раз и навсегда по количеству членов политбюро. Соотношение места сидящего с центром, с креслом генерального секретаря, фактически свидетельствовало о его положении и влиянии в высшем партийном руководстве. У стола стояли приготовленные три кресла – для президента и руководителей палат Федерального собрания. С правой стороны находилась дверь, из которой на сцену предполагался выход президента. Перед столом – трибуна.
Райхельгауз понял, что мизансцен ему никак не изменить, раз все привинчено «на века». Стал искать выход. Попросил показать, как работают люстры, и понял, что не так, как в театре. Нельзя было сделать света больше или меньше. Только очень много! Режиссер предложил срочно перевести люстры на реостаты. Идея заключалась в том, что все время до появления Ельцина свет в зале работает на треть мощности, сохраняется почти полумрак. И только когда объявят выход Бориса Николаевича, в зале включится полный свет. Тут делался расчет на чисто зрительскую психологию: у присутствующих возникает ощущение, что на сцене появилась звезда. Зал не сможет не зааплодировать… И все произошло так, как задумал режиссер.
Потом Райхельгауз предложил «укоротить» проход Ельцина к микрофону. Поэтому Борис Николаевич не шествовал через весь зал, как положено по протоколу, а появился «вдруг» из-за кулис и сразу начал свою тронную речь. Финал выступления режиссер хотел контролировать лично: «Нам необходимо было пресечь прения и дать президенту спокойно уйти со сцены. Я искал аналогию с театром. В финале любого спектакля звучит торжественная музыка. Поэтому спросил: нельзя ли исполнить гимн России? Руководитель службы протокола отказался это сделать и пояснил, что это будет грубейшим нарушением. Гимн исполняется в начале мероприятия. Я стал настаивать. В результате решили: «заряжаем» гимн и даем его, если почувствуем, что после аплодисментов могут иметь место нежелательные вопросы оппозиционеров».
Однако этого не потребовалось. Все прошло как по нотам. Наутро в газетах появились статьи, посвященные первому появлению президента на публике после болезни. Из нарушений протокола было замечено только то, что выступление Ельцина было короче, чем должно было быть. Технические новшества и иные мизансцены остались без комментариев.
Но оппозиционеры все-таки разра-зились статьей в «Независимой газете» под названием «Кто готовил президентское послание». Там, правда, назывались совсем другие режиссеры: Татьяна Дьяченко, Егор Гайдар, Юрий Батурин, Алексей Кудрин, Александр Лившиц, Валентин Юмашев и другие приближенные к Ельцину люди.
Иосиф Леонидович Райхельгауз получил же грамоту в рамочке под стеклом да именные часы, на которых выгранено: «От Президента России».
– Эти часы мой папа очень любил показывать автоинспектору в ответ на требование предъявить документы…