Сентябрь 1991 года стал ключевым месяцем в будущей чеченской трагедии. Если бы тогда удалось затушить искры разгоравшейся смуты, то события в Чечне могли пойти по иному сценарию. Но история, как известно, не имеет сослагательного наклонения. И Россия после сентябрьских событий в Грозном получила «вайнахскую революцию».
Что такое Чечня?
Полковник Петр Соколов прибыл на должность командира 42-й гвардей-ской мотострелковой дивизии, дислоцировавшейся в Чечено-Ингушетии, в конце августа 1986 года. До этого он, будучи заместителем командира 201-й мотострелковой дивизии, воевал в Афганистане. На Кавказе Петр Алексеевич раньше не бывал, поэтому, направляясь в Грозный, думал: «Что за город? Какие там люди?».
Грозный ему понравился, как, впрочем, и грозненцы. Военные, если того требовала обстановка, помогали чеченцам в чрезвычайных ситуациях, набирая «рейтинг у местного населения». Так бы и жили они (военные и чеченцы) в мире и дружбе, если бы не события, связанные с «парадом суверенитетов» республик бывшего СССР. Уже в 1990 году, когда в республике началась «тейповщина», можно было предсказать скорую чеченскую трагедию.
Чеченское общество – это, прежде всего, конгломерат тейпов, от взаимоотношений внутри которых зависит в целом мир в Чечне. Что же такое тейп? Как дерево состоит из побегов, так и тейп из некъий. Когда чеченец носит фамилию одного из своих ближайших предков (деда или прадеда) – это семья. Некъий же – большая патриархальная семья. Для любого чеченца тейп – это святыня. Как старейшина, отец или старший брат. Знатоки чеченской истории утверждают, что в советское время понятие «тейп» стало принимать негативную окраску. Появился даже термин «тейповщина», которым обозначалась групповая сплоченность в корыстных целях. Настоящая же криминализация тейпов захлестнула Чечню тогда, когда началось так называемое национальное возрождение, – в 1990 году. Именно с 1990-го проводились тейповые съезды и сходы. Намерения, как водится, были самые благие: для укрепления родственных связей и возрождения тейповых традиций (кстати, очень достойных). На самом же деле националистически настроенные лидеры, подобно Дудаеву и Яндарбиеву, преследовали чисто корыстные цели: опираясь на родственников и членов своего тейпа, они хотели прорваться к власти.
По всей Чечне открыто создавались так называемые оргкомитеты из ближайших родственников и узкого круга друзей будущего лидера тейпа. Те, в свою очередь, ездили по селам и подбирали делегатов и гостей на съезд тейпа. Вырабатывался секретный план, кому и когда давать слово. Съезд скорее напоминал изнуряющий митинг, в конце которого выкликался совет тейпа. С этого момента представлять интересы тейпа во всех властных структурах не имел права никто, кроме «избранников». Дело доходило до того, что в тейпах стали создаваться вооруженные формирования, своя касса, а фактически некий теневой банк. На деньги, собранные членами тейпа, закупалось оружие и боеприпасы. Тогда же лидеры тейпов сфокусировали свое «националистическое» внимание на людях в погонах, проходивших службу в республике.
Хроника нападений на военнослужащих Грозненского гарнизона в 1990 году.
25 февраля. Около 16 часов на территорию танкодрома окружного учебного центра на зеленом «уазике» приехало несколько вооруженных боевиков. Они стали приставать с разговорами к караульному рядовому Рапаю, который нес службу без автомата. Затем боевики избили солдата, облили его бензином и сказали, что сожгут его, чтобы не оставлять следов. Караульному чудом удалось остаться в живых. Боевики учинили разгром на вышке танкодрома и скрылись.
3 марта. После 18 часов во 2-м военном городке неизвестные лица избили майора Трусова.
4 мая. В темное время суток у подполковника Шитикова неизвестные лица попросили закурить. Офицер предложил сигареты «Астра». Возмутившись, что сигареты плохие, незнакомцы стали его избивать…
Всего таких нападений в 1990 году было более двадцати.
«Соколов, неужели это правда?»
Вернемся, однако, к событиям сентября 1991 года. Под предлогом борьбы со сторонниками августовского путча 3-я сессия Общенационального конгресса чеченского народа, проходившая 1–2 сентября 1991 года в Грозном, объявила о низложении законного Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики, после чего вооруженные отряды силой захватили здание Совмина, радио- и телецентра.
Руслан Хасбулатов блокировал все попытки членов делегации из Чечено-Ингушетии встретиться с президентом России. В последний раз он их просто-напросто выгнал, не пустил, они в приемной дожидались. Он вышел и сказал: «Чтоб я вас здесь больше не видел! Езжайте назад, складывайте полномочия». С этим они и уехали…
В центре Грозного уже несколько дней проходил митинг. Все, кто участ-вовал в нем, ежедневно получали по 100 рублей наличными – немалые по тем временам деньги. Все бесплатно питались в ближайших ресторанах, это оплачивалось потребкооперацией и коммерсантами. КамАЗами завозили импортное пиво, раздавали всем на площади, скот резали, мясо варили. Все было поставлено на широкую ногу…
10 сентября по поручению президента России Бориса Ельцина в Грозный прибыла делегация, в состав которой входили госсекретарь Геннадий Бурбулис и министр печати Михаил Полторанин, с целью «тихой» смены лидеров республики. Благодаря энергии и авторитету приехавшего затем в республику Руслана Хасбулатова была собрана и фактически под его руководством проведена последняя сессия Верховного Совета ЧИР. Здание, где проходила сессия, охранялось «гвардейцами» Конгресса. Несмотря на отсутствие кворума, в условиях психологического давления депутаты приняли окончательное решение об отставке Завгаева с поста председателя Верховного Совета и самороспуске парламента республики. Вместо него на переходный период образовали Временный Высший Совет Чечни и назначили дату всеобщих выборов на 17 ноября 1991 года.
Бывший депутат Верховного Совета ЧИР генерал-майор в отставке Петр Алексеевич Соколов вспоминает: «На той сессии говорил в основном Хасбулатов. До сих пор не могу забыть его фразу: «Раз парламент Чечено-Ингушетии не может управлять такой маленькой республикой, то его нужно распустить». В зале поднялся специфический шум. Сделав свое дело, Хасбулатов исчез, а депутаты стали избирать Временный Высший Совет Чечни: кто-то ведь должен управлять республикой. И вот что мне тогда бросилось в глаза: в него вошли представители только коренной национальности. Хотя в республике на тот момент было немало представителей других наций и народностей.
Когда мы вышли из зала заседания в фойе, увидели до зубов вооруженных боевиков. В руках – автоматы и пулеметы. Причем оружие новенькое, еще в заводской смазке. Где же боевики его взяли, если склады моей дивизии были в целости и сохранности? Внутри здания было примерно 200–300 человек, а вот на улице – видимо-невидимо. Помню, ко мне подошел старшина милиции и говорит: «Товарищ генерал, пойдемте, я вас отсюда выведу». И вот мы пошли. Глубина толпы была метров 100–150. Представляете, сколько было народу? Пока шли, я слышал в свой адрес немало оскорблений. Пришлось терпеть. Разум, как говорится, взял свое. Когда вышли, я поблагодарил старшину милиции и пошел дальше. А сам обдумываю, как доложить командующему войсками округа о ситуации в Чечне. И тут ко мне подъезжают красные «Жигули», водитель которых говорит: «Командир, садись, подвезу, куда скажешь».
Я приехал в штаб дивизии и немедленно доложил по телефону ЗАС (закрытая связь – прим. авт.) о ситуации, сложившейся в республике. Генерал-полковник Лев Сергеевич Шустко не поверил: «Соколов, неужели это правда?». Я ответил: «Так точно, товарищ командующий».
Мне была поставлена задача по охране и обороне военных городков, складов с оружием и боеприпасами от нападений незаконных вооруженных формирований. Мы начали готовиться к худшему сценарию развития событий. И эти трагические события не заставили себя долго ждать».
Фото Юрия Пирогова