Текст передовицы был практически готов. Она касалась одной из наиболее острых проблем, поднимаемых нашим изданием. После выхода статьи «Коммерческие рекомендации Ткачева» («УЗ» № 31 (42) от 10 августа 2011 года) в редакцию пришло много писем из разных городов России. Помощь, причем бескорыстную, предложили юристы Москвы, Калининграда, Ростова, Ставрополя…
Читая наши статьи о судебной системе, которую на Дону возглавляет господин Ткачев, они просто недоумевают, как этот человек может до сих пор оставаться в судейском кресле. Недоумевают и люди, которые проживают на территории Ростовской области. Выступая за отставку Ткачева, они постоянно проводят массовые митинги, выходят на одиночные пикеты. Наша редакция засыпана письмами, в которых читатели просят заняться не только самим Ткачевым, но и его семейством. Просят рассказать о предпринимательской деятельности этой семьи. Нам указывают конкретные адреса, где расположена та или иная недвижимость зажиточной семейки. Обещаю, что в ближайших номерах мы еще к ней вернемся. Проверки практически закончены, есть о чем говорить. Мы будем делать это до тех пор, пока Виктора Ткачева правоохранительные органы не привлекут к ответственности – по статье Уголовного кодекса РФ, конечно.
Однако передовицу на актуальную «судейскую» тему пришлось отложить. Дело в том, что в тот день пришло полное горечи письмо из Новочеркасского высшего военного училища связи. Как старший офицер, я решил разделить боль тех, кто неравнодушен к сердюковскому реформированию Российской армии. Меня пригласили на унизительную процедуру закрытия старейшего учебного заведения. Кому еще непонятно, что связь является неотъемлемой составляющей при оперативном руководстве войсками, своевременном применении боевых средств и оружия? Не мной сказано, что «связь – это нерв армии». В пятницу 19 августа 2011 года нерв удалили, причем без наркоза. Больше военных училищ связи в России не осталось.
Атмосфера на территории училища была похожа больше на похороны с поминками. Женщины плакали, мужчины до боли сжимали кулаки. Успокаивающие речи местных генералов практически никто не слушал. Генштаб вместе с министром обороны Сердюковым не пожелал участвовать в этом печальном мероприятии. Не пожелало высшее военное командование и провести разъяснительную работу среди личного состава. Даже начальник училища не был вызван в Москву. Просто прислали телеграмму о расформировании вуза, а дальше, как говорится, хоть трава не расти. Недовольных приказано было уволить.
На сегодняшний день в Ростовской области не осталось ни одного военного училища. Знаменитое ракетное и то закрыли. Нетрудно подсчитать, что больше трех тысяч юношей окунутся в разгульную жизнь на гражданке. Примерно такое количество курсантов обучалось в этих двух училищах. Я, авиатор, не понимаю и того, почему в такой огромной стране осталось всего одно летное училище. Вспоминаю слова отца-фронтовика: «В нашем гаубичном дивизионе на начало войны была одна трехлинейка на четверых». В нынешнем авиационном полку из тридцати крылатых машин в воздух поднимется едва ли половина. О налете рядовых летчиков нет смысла говорить: они вообще не летают.
Обсуждается ли эта злободневная тема в войсках? Обсуждается. Идут горячие споры и среди уволенных в запас. Что случилось? Почему Сердюков спешит закрыть большинство военных училищ? По его приказу на днях сразу девять учебных заведений сдали свои боевые знамена в архив. Зато внутренние войска и МВД неустанно пополняют свои ряды. Только вряд ли они смогут защитить страну от внешнего врага. Кроме того, есть еще МЧС. Ему тоже дан зеленый свет. На мой взгляд, если для армии и далее будет гореть красный, то враги нас голыми руками возьмут и спасибо не скажут. Достаточно вспомнить японцев, громко заговоривших о Курилах, – нам заглушить эту говорильню оказалось нечем. Спасибо, природа вмешалась.
