Начало войны


Очерки чеченской смуты

В 1989 году ЦРУ выпустило брошюру под названием «Уроки войны в Афганистане», в которой, в частности, говорилось: «После смерти Леонида Брежнева Москва приняла решение ограничить потери людей и средств. Похожую ошибку допустили США во Вьетнаме. В Афганистане это обернулось тем, что командиры стали слишком осторожными, не решались начинать атаки, не преследовали моджахедов. И чем дольше длилась нерешительность русских, тем более находчивыми и храбрыми становились афганцы». Те же ошибки, что и в Афганистане, наши войска повторили в Чечне. Правда, на начальном этапе войны.

«Борис Николаевич, такой министр нам не нужен…»

4 декабря 1994 года военным бортом я прилетел в Моздок. Небольшой южный городок, который армей-ские острословы сразу же окрестили Сайгоном, был переполнен служивым людом. Днем и ночью сюда прибывали войска, из которых спешно формировали сводные отряды, полки и батальоны. С утра и до позднего вечера в поле за аэродромом гремели выстрелы  – это формируемые «с колес» танковые экипажи пристреливали орудия.
Атмосфера в Моздоке была нервной. Многие офицеры, не говоря уже о сержантах и рядовых, не понимали, для чего их сюда забросили, каковы их задачи в предстоящей войсковой операции. Между тем маховик чеченской бойни уже вовсю раскручивался. 29 ноября 1994 года в Кремле состоялось экстренное заседание Совета безопасности России под руководством президента Бориса Ельцина. На заседании присутствовали председатель правительства Виктор Черномырдин, глава Госдумы Иван Рыбкин, председатель Совета Федерации Владимир Шумейко, руководители всех силовых ведомств и спецслужб. На повестке дня один вопрос: начинать войну в Чечне или нет? С докладом на эту тему выступил министр обороны Павел Грачев: о чем он говорил – до сих пор тайна за семью печатями.
По мнению бывшего главкома Сухопутных войск Владимира Семенова, решение о вводе войск в Чечню принималось кулуарно. «Что он (Грачев – прим. авт.) там докладывал на Совете безопасности, я не знаю, – рассказывал Семенов в одном из своих интервью. – Но, во всяком случае, он убедил президента, что мы готовы, мы наведем там порядок». Но у самого Павла Грачева на этот счет другая версия. По его словам, за ввод войск в Чечню проголосовали все присутствовавшие на том заседании члены Совета безопасности. Все, кроме него, Грачева. «Я был единственным, – позже рассказывал Павел Сергеевич, – который выступил на том злосчастном Совете безопасности против военных действий в Чечне. Премьер-министр Черномырдин сказал: «Борис Николаевич, такой министр нам не нужен, давайте его быстренько поменяем – он боится идти в Чечню. Тогда Борис Николаевич объявил десятиминутный перерыв, пригласил к себе в кабинет Черномырдина, Лобова – секретаря Совета безопасности, Шумейко. Десять минут прошло, мы опять сели, и Борис Николаевич (обращаясь к Грачеву – прим. автора) объявляет: «Мы приняли решение вас от должности не освобождать, но в двухнедельный срок составить план ввода войск в Чечню и возглавить руководство на первых порах». Вот так получилось».
В соответствии с указом президента РФ «О мерах по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики» и директивой Генерального штаба Вооруженных сил России началась подготовка специальной операции в Чечне, ответственным за которую был назначен командующий войсками СКВО генерал-полковник Алексей Митюхин.

Не воевали, а отбывали номер

На Северный Кавказ Алексей Николаевич Митюхин прибыл из Западной группы войск, где прослужил семнадцать с половиной лет. Человек он был строптивый и своенравный. Первое, с чего он начал, став командующим войсками округа, – «приватизировал» гостиницу военного совета: если раньше в этом красивом двухэтажном здании в центре Ростова-на-Дону в основном селились прибывавшие в командировку генералы, то с 1993 года, после шикарного и весьма дорогостоящего ремонта, там обосновалась чета Митюхиных.
Самодурство Митюхина не знало границ. Ему ничего не стоило оскорбить или унизить офицера или генерала, за ничтожный пустяк отстранить от должности, к примеру, командира полка. Когда он приезжал в какую-нибудь воинскую часть, то некоторые офицеры, чтобы не встречаться с ним, выпрыгивали из окон второго этажа казармы. За свирепый характер в войсках его прозвали Гоблином – по имени злого персонажа известной книжки.
И вот такой «полководец» возглавил операцию. Естественно, проку от него не было никакого. В результате войска стали не воевать, а отбывать номер. Содержание аналитической записки, что приводится ниже, об этом свидетельствует:
«На первоначальном этапе операции командованием Объединенной группировки войск было принято решение осуществлять выдвижение и вести боевые действия, как правило, до 15 часов. После чего части и подразделения занимали районы сосредоточения. Организовывалось непосредственное и боевое охранение, назначались дежурные подразделения и огневые средства.
Однако такая тактика не дала желаемых результатов, а наоборот, снизила темпы продвижения войск и предоставила возможность наращивать усилия на важных направлениях и наносить огневые удары по районам расположения наших частей и подразделений. Действия войск к этому времени приобрели шаблонный характер: два-три часа активных действий днем (и то лишь при поддержке авиации) и полная пассивность в остальное время суток. Появилась реальная угроза перехода инициативы в руки противника, который, используя партизанскую тактику, в том числе и ночью, постоянно держал в напряжении наши войска, занимавшие временные районы расположения.
Приказом министра обороны РФ 20 декабря 1994 года командующим Объединенной группировкой войск в Чеченской Республике был назначен первый заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных сил России генерал-лейтенант Квашнин А.В.».
А что же стало с генералом Митю-хиным? Оценив его полководческие способности, Грачев отстранил незадачливого генерала от операции и отправил его (как позже признался сам Павел Сергеевич) болеть. Надо сказать, что в окружном военном госпитале Ростова-на-Дону Алексея Митюхина охраняли как важную персону – снаружи по периметру его палаты находились усиленные наряды. А в это время его подчиненные клали в Чечне свои головы.

Кроссовки генерала Квашнина

В Моздок продолжали прибывать воинские эшелоны с личным составом, вооружением и техникой из различных военных округов. Но контингент, из которого формировались сводные отряды, с большой натяжкой можно было назвать войском. На местах, спешно выполняя указание Генштаба, отправляли на войну тех, кто первым попадался под руку: неподготовленных, необученных, а зачастую и вовсе нерадивых военнослужащих. Часть офицеров, которые в морально-психологическом отношении не были готовы к выполнению боевых задач, написали рапорта об увольнении из Вооруженных сил России. Правы они были или нет, не мне судить, но это были не единицы: так поступили, например, десять командиров взводов из Московского военного округа, отказавшись идти в бой с необученными солдатами. В те декабрьские дни 1994 года Квашнину было очень тяжело. Хоть и говорят, что коней на переправе не меняют, но в данном случае поступили верно. Однако в подготовку операции ему пришлось включаться, что называется, на марше.
Квашнина я увидел 20 декабря – в день его назначения командующим Объединенной группировкой войск. Произошло это в Моздоке, в помещении штаба авиационного полка, где с начала боевых действий в Чечне располагался центр боевого управления – ЦБУ. Я стоял на первом этаже и смотрел, как за окном надоедливо моросит дождь. Внезапно со второго этажа по лестнице сбежал моложавый генерал в камуфляже и кроссовках. Он заглянул к дежурному офицеру, что-то сказал, вышел из штаба и, сев в поджидавший его на улице «уазик», укатил в сторону аэродрома.
В ту первую встречу я запомнил именно кроссовки, которые никак не «гармонировали» с полевой формой генерала. Зато «высвечивали» в нем нечто иное – то, что не относил себя к паркетным шаркунам, и еще простоту, доступность, уверенность в себе. Потом встреч было немало: и во время его службы командующим войсками СКВО и после, когда он занимал должность начальника Генштаба Вооруженных сил России. Но это уже другая страница истории.
Продолжение следует.

Фото Юрия Пирогова

Оставьте комментарий