Ночной этап из Армавира в Кущевку был немногочислен. Всего 13 арестантов. Девятерым из них предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 228 УК РФ. Они ехали в райсуд: кто за продлением срока содержания под стражей, кто за реальным уголовным наказанием. После загрузки столыпинского вагона конвой сделал перекличку заключенных. Меня назвали последним. К зарешеченному купе подошел плотного телосложения прапорщик с моим концлагерным мусоросборником. Как я уже писал, это ящик из-под бумаги формата А4, в котором находится шесть томов моего стражного дела. У всех конверты не толще общей тетрадки, а у меня увесистая коробка. Её таскать неудобно. Поэтому постоянно и оказываюсь в конце списка. Правда, разницы нет, каким по счету тебя назовут.
Охранник на удивление обратился по званию:
— Товарищ полковник! Что в этой коробке? С каждым разом она тяжелеет и тяжелеет.
— Спросите об этом у пока ещё председателя Ростовского областного суда – Ткачева. Может, он туда дело какого-нибудь маньяка-насильника подсунул. До этого вы возили материалы расследования и приговор убийце двух человек.
— Нас по этапу по поводу Вас особо инструктировали. А теперь из Ваших публикаций узнаю, что к данному преступлению причастен совершенно другой человек. Пошел слух, что Ткачева скоро попрут с должности в три шеи. Значит у Вас скоро свобода! Не слышал, но тюремные нары с удовольствием для него освобожу. Скажу так: рано или поздно он туда попадет.
Уходящего охранника остановил сидящий напротив арестант:
— Извините, Вы сказали — полковник?
— Я не ошибся, мы давно знаем Александра Михайловича. Да Вы сами об этом у него спросите. За правду сидит офицер.
Когда проход опустел, от любопытного, довольно ещё молодого худощавого парня, последовал вопрос: «Так это Вы — тюремная легенда, дядя Саша Толмачев?»
Мне не дали ответить. Кущевские сидельцы начали рассказывать о моих заслугах и активной борьбе за права арестантов в СИЗО-2. Сам не ожидал такой оценки. Пока переваривал сказанное в свой адрес, последовала следующая приятная неожиданность. Вдруг парень соскочил с места и по военному представился:
— Майор запаса Малько Роман.
— А почему запаса?
— На семнадцатом году службы попал под сердюковское сокращение. В ближайшие 10 лет увольняться не собирался.
— А как в тюремные казематы попал?
— На Кущевском посту ДПС тормознули. Ехал из Санкт-Петербурга к родителям в Нальчик. Там беременная жена и сынок отдыхали. Забирать их хотел. Стыдоба. На пустом месте развели. Пока выносил мусор, полицейские без моего ведома машину обыскали. Возмущение закончилось тем, что они предъявили какую-то курительную смесь. Сроду этой гадости в рот не брал. Оправдательные доводы военного не принимались. Полицейский сержант сразу перешел на грубую форму общения. Пригрозил, если я не соглашусь на задержание по ч.1.ст. 228 УК РФ, у них есть возможность увеличить наркотическую дозу на серьезный срок заключения. А по первой части можно отделаться легким испугом. Пока я раздумывал, вызвали понятых. Пришлось написать объяснение под их диктовку. Понимаю, что смалодушничал, но как им противостоять?
Забегая наперёд скажу, что Роман по решению Кущевского райсуда вышел на свободу со штрафом в 35 тысяч рублей. Признался, приезжали родители договариваться. За сколько, я так и не узнал. Он больше в камеру № 8 изолятора временного содержания не вернулся.
В предыдущий этап Кущевский ИВС сразу пополнился на 16 человек. Все за наркотики с поста ДПС. Мне в двойник бросили сразу трех «наркоманов». Самым разговорчивым оказался Костя из Санкт-Петербурга. Говорит, в Крым сопровождал журналистку. Когда арестовали, она обещала ему помочь выйти на свободу. И как ни странно, он действительно вышел. Перед этим рассказал, что 70% молодежи Санкт-Петербурга употребляют наркотики. — Местные светила изобрели какую-то новую дурь. Называется «три в одном». Память отшибает напрочь. Нас готовят делать перевороты как на украинском Майдане.
— Сам-то куришь давно? Где собираешься делать переворот и с кем?
— Покурить «дури» дадут и пойдем, куда скажут.
— Допустим, дурманная революция удалась. Дальше что? В какой отрасли народного хозяйства вас использовать?
— Трудно сказать. Память начал терять. Если не брошу наркотик, наверное, вообще забуду, кто я есть. По всей видимости, в животное превращусь.
— Сидел раньше?
— Было дело по малолетству
— Значит, в армии не служил?
— Почему же? Был шифровальщиком в одной из ракетных частей. Дед помог сменить фамилию. В военкомате не докопались до прошлого.
— Вы уверены, что Вас выпустят в зале суда?
— Есть люди, которые уже за меня побеспокоились. Расценки Кушевского районного суда им известны. Я сюда больше не вернусь.
Не выходит из головы ещё одна встреча — с Денисом Воробьевым. Он эмоционально рассказывал о том, что с ним произошло на злосчастном Кущевском ДПС. Его там тормознули вместе с женой. Торг начался после того, когда полицейские нашли в машине свой же подброшенный наркотик. Остановились на том, что денег у него всё равно не хватит, а вот если оставит на ночь жену, то это решит возникшую проблему. Дальше была истерика и Кущевский ИВС. Новые торги судейские были потом, после месячной отсидки в СИЗО-2 города Армавира. Из 20 опрошенных, покинувших стены ИВС, после суда не скрывали, что их свобода оплачена родственниками. Суммы разные называли — от 250 до 400 тысяч рублей.
Судя по приговору, самым «честным» оказался председатель Кущевского райсуда Виктор Викторович Сероштан. Георгию Дзугаеву из Владикавказа он в июне этого года «впаял» по ч.1. ст. 228 УК РФ, 1,5 года лишения свободы. Вычислить, кто из его судей не чист на руку, не сложно. Для этого надо взять судебную практику каждого, а том числе и Сероштана, сразу станет ясно, что судить в особом порядке по ч.1ст.228 УК РФ очень выгодно.
Выгодно и тем, кто им поставляет клиентов. А поставка идет, как я уже сказал, с Кущевского поста «Цукерова балка». Находится данный денежно-дорожный пылесос на границе Ростовской области и Краснодарского края. Обслуживают эту трассовую точку более 40 полицейских. География прерванных ими поездок на Черное море обширна — от Дальнего Востока до южного города Сочи.
Согласно полицейской справке-меморандуму, в разгар лета уже задержано более одной тысячи человек за хранение и провоз наркотических средств. К концу года эта цифра увеличится в три раза. Посчитать 12-ти месячный доход данного поста ДПС не сложно. Грубо говоря, он превышает 600 миллионов рублей. Государство здесь пролетает мимо кассы. В лучшем случае оно довольствуется тем, что сероштановская команда после переговоров с родственниками реального наркомана или мнимого, штрафует подсудимого на 25-35 тысяч рублей. Вот и весь доход государства.
Схема вымогания денег на посту ДПС проста до безобразия. Не знаю, кто полицейским дал разрешение досматривать машины. Но надо отдать им должное, нюх у ДПСников отменный. Наркотики находят лучше любой четвероногой ищейки. Говорят, что эта доходная точка оснащена по последнему слову техники. Тепловизоры для обнаружения дурмана там установлены. Неплохо бы проехаться с этой чудо-техникой по городам и селам России. Особенно в тех местах, где компактно проживают, заодно и промышляют наркобароны. Зашкаливать приборы будут. Уверен, что после таких рейдов 75% уличной молодежи попадут под ч. 1 ст.228 УК РФ. Сядут, конечно, не все. Большинство откупятся. Как это часто бывает на Кущевском посту ДПС.
Проездной билет на месте стоит 150 тысяч рублей. Если у наркохранителя нет такой суммы и родители не в состоянии оплатить, включаются рычаги психологического давления. Понятые, обыск, составление протокола. Написание объяснительных занимает до 5 часов. Затем задержанного везут в местную ЦРБ на сдачу анализов. В обязательном порядке выявляют потребление того или иного наркотика. Этого достаточно, чтобы мировой судья вынес административное правонарушение и арест на 15 суток. Ещё не отошедшего от стрессовой дорожной ситуации человека закрывают в спец приемник к бомжам и алкоголикам. Окошко размером 15х20 см не открывается, туалета нет. Ходят в ведро, грязь и вонь сильно давит на мозги. Услуги здесь стоят серьезных денег. К примеру, звонок родным, со слов прошедших этот ад, стоит одну тысячу рублей. Изъятые при поступлении купюры, по обоюдному согласию, тратятся половина на половину с надзирателем. И ему хорошо и вы без сигарет не останетесь. После отсидки в спецприемнике, снова суд, но уже федеральный, где избирается мера пресечения в виде заключения под стражу после возбужденного уголовного дела по ч.1ст.228 УК РФ. В зале суда надевают наручники и везут в ИВС. Только здесь арестованный начинает приходить в себя и понимать, что у него адвокаты требуют деньги и подписку особого порядка рассмотрения уголовного дела. Право переговоров с родственниками переходит к адвокату. Если они находят общий язык, подсудимый через месяц выходит на свободу. Если нет, то два, а то и три месяца бороздит в столыпинском вагоне между СИЗО-2 Армавира и Кущевским ИВС.
Мне, как военному, один 18-летний парнишка задал вопрос: «Скажите, нас молодых пересажают, кто Родину защищать будет?». Растерялся. Не знал, что ему ответить. По большому счету он прав. Молодежь русскую выкосили не только на прошедших войнах, но её уничтожают наркотики и сейчас. Нетрудно подсчитать, что будет с начинающими жить парнями, к примеру, через 10-15 лет. Самое страшное, что молодежь теряет веру в справедливость. А чтобы этого не случилось, необходимо, чтобы министр МВД России Колокольцев и председатель Верховного суда РФ Лебедев тоже узнали об этой Кущевской «фабрике» уголовных дел и приняли жесткие меры к вымогателям денег у больных людей. Их не тюрьмами пугать надо, а лечить, пока эта зараза не добила нашу молодежь. Вот, кажется, и всё. Осталось только назвать фамилии тех, кто придумал этот бесперебойный конвейер и за счет него имеет постоянный финансовый доход, не облагаемый налогами. Должности их называть не буду, и так люди знают, кто есть кто и чего каждый из них стоит.
К ним на сегодняшний день можно отнести: Сероштана, Вертиеву, Бондарь, Ананич, Бондаренко, Голустову, Чернова, Каменнобродского, Кононенко, Герасименко, Юдина, Сокрутенко, Смирнова, Ткаченко. Далеко не весь список, но он будет постоянно пополняться за счёт высоких показателей по ч. 1ст. 228 УК РФ указанных лиц.