То, что я вам расскажу сейчас, здравому смыслу не поддается. Мне кажется, что я нахожусь в дурдоме, который кишмя кишит больными на голову людьми. Говорю о тех, кто носит ФСИНовские погоны и судейские мантии. Их постоянная брехология меня уже достала. С ней я сталкиваюсь повсеместно.
Когда я находился в ростовском СИЗО-1, мне в тюремное дело засунули документы однофамильца, который в Батайске убил двух человек. На основании этой преступной фальсификации меня гноили в карцерах и специзоляторах с круглосуточным видеонаблюдением, возили отдельно под усиленной охраной в двойных наручниках, применяли грубую физическую силу и т.д. Два трупа с меня чудесным образом «списали» одним росчерком пера, когда я при ознакомлении с тюремным делом обнаружил документ, согласно которому убийцей был Толмачев Николай Арнольдович. Безмозглую аферу подготовил заказчик моего пленения, тогда еще действующий председатель облсуда — Виктор Ткачев. Контроль за действенностью липового документа был возложен на бывшего начальника ГУФСИН по Ростовской области генерал-лейтенанта Смирнова. Оба этих садиста скоропостижно скончались, вернее, покончили жизнь самоубийством. Не исключаю их устранение. Слишком много знали и могли потянуть за собой более крупных крохоборов.
И вот новая афера с подлогом документов за 2000 км от Ростова-на-Дону. В моем тюремном деле снова засветился двойник. Снова убийца. Фамилия и имя у нас совпадают, а отчества разные. Да и в возрасте десятилетняя разница. Я старше. Слава Богу, обвинение не в убийстве подсунули, а иск какого-то Иванова на 500 тысяч рублей. Но обо всем по порядку.
Несколько раз писал руководству ИК-9, чтобы меня ознакомили с тюремным делом. Старатели моего пленения чего только туда не насовали. Одним словом, в мусоросборник превратили. Поэтому и решил еще раз его проштудировать. Как чувствовал: очередная гниль появилась. Но ознакомления, как того требует ст. 24 Конституции РФ и ст. 12 УИК, не получилось. Отказали в очередной раз. Им закон — не закон. Здесь своя мафия, которая ни с того ни с сего засекретила собранный мусоросборник. Пришлось пойти на хитрость. Клюнули. Я подал ходатайство на УДО (условно-досрочное освобождение). Процедура не быстрая. Задержка началась со стороны руководства ИК-9. Для того чтобы написать три липовые бумажки им потребовалось больше месяца. Характеристика, список взысканий и исковая задолженность Иванову, которого я и в глаза никогда не видел, все-таки в суд попали в единственном экземпляре. Как требует закон, заверенные копии приобщенных документов мне не предоставили. На выручку беззаконникам пришел судья Акбулакского райсуда Стойко. Он удовлетворил мое ходатайство и через некоторое время прислал заверенные им ксерокопии, но только характеристику и список взысканий.
Первые три заседания откладывались из-за неподготовленности представителя ИК-9 и прокурора Айвата Айтуганова, который в суде заявил, что по моему заявлению проводилась проверка о законности вынесенных взысканий. В действиях должностных лиц нарушений не выявлено. На что есть соответствующее постановление.
— А почему его у меня нет? — спрашиваю молодого прокурора.
— Вам иметь его не положено.
— Вы считаете, что 68 взысканий вынесены мне законно и представленный в суд список не подложный?
— Да. Мы же проводили проверку.
— А кто именно ее проводил?
— Не помню.
— Материалы проверки с вами?
— Нет.
— Тогда я заявляю ходатайство о переносе судебного заседания и прошу суд обязать прокурора Айтуганова выдать мне и приобщить к делу проверочные документы по 68 взысканиям.
Когда судья Стойко удовлетворил ходатайство, через некоторое время в ОСУОН, где я нахожусь, появился Айтуганов.
—У Вас есть претензии? — спросил прокурор.
— Да, есть. По числу взысканий. Часть их признана Генеральной прокуратурой не действительной, другая Владимирским областным судом.
Показал ему подтверждающие документы. Он убедительно закивал головой.
— Согласен, будем разбираться в суде о подлинности представленных ИК-9 документов. Готовьтесь.
Третье по счету заседание снова было перенесено. Ни на один из заданных мною вопросов представитель ИК-9 не смог ответить. Судья Стойко принял решение по моему ходатайству сменить молчуна на составителя характеристики списка взысканий Дениса Ковальского. Перед началом очередного судебного заседания интересуюсь у судьи Стойко о прокурорской проверке, которую по его указанию обязан был предоставить прокурор Айтуганов. Перед двумя представителями разыгралась позорная сценка. Первым вскочил прокурор:
— Меня никто не обязывал принести документы. Это вы придумали.
Судья стойко поддержал его:
— Я никаких указаний прокурору не давал. Да и ходатайство вы об этом не заявляли.
— Как же? — возмутился я.
Еще раз воспроизвожу дословную речь прокурора и судьи.
— Да, да припоминаю было такое дело, — вяло промямлил судья. Но давайте перейдем к вопросам редставителю ИК-9 Ковальскому. Сменщик молчуна Денис Ковальский от страха забыл, что надо говорить в микрофон. Дрожащими руками он не смог его поднести к лживым устам. Когда у него голос прорезался, с разрешения судьи, начал задавать вопросы:
— Вы писали характеристику?
— Да, — с трудом выдавил Ковальский.
— Вы настаиваете, что у меня 68 взысканий?
В ответ – молчание.
— Повторяю свой вопрос: сколько у меня взысканий?
Вмешивается судья:
— Ковальский, Вы что, не можете назвать цифру?
— Написано, что 68.
— А на самом деле? — уточняю у него.
— Не знаю.
— В характеристике вы употребили слово «сангвиник».Что оно означает?
— Не знаю. Спросите об этом у психолога. Это она мне его озвучила.
— То, что я «сангвиник» — это хорошо или плохо?
— Не знаю.
Блеснул своими знаниями судья:
— Когда я учился в институте, то с тех времен помню, что есть холерик, флегматик… Относительно «сангвиника» скажу так: это очень хорошо. Толмачев, продолжайте задавать вопросы.
— Вы знакомы с апелляционным определением Владимирского областного суда от 19 декабря 2017 года. Оно в деле имеется.
— Не знакомился.
— А с другими материалами, которые я предоставил в суд?
— Не знакомился.
— Не вводите суд в заблуждение. Я Вам на дисциплинарной комиссии зачитывал один из документов апелляционной инстанции Владимирского областного суда, которая установила, что после 28 октября 2015 года взысканий у меня нет. Может объясните, откуда после этой даты в предъявленном вами списке их появилось больше тридцати. Уточняю, что на момент вынесения решения указанного суда от 19 декабря 2017 года моя тюремная карточка была чистой. Тем более что во Владимирском централе, где я провел 1,5 года (с мая 2016 года по ноябрь 2017 года), мне их никто не объявлял. Отсюда вопрос: кто замарал перед УДО мою тюремную карточку?
— Объяснить, почему эти взыскания появились в списке, не могу.
— А справку по взысканиям вы готовили?
— Да, я.
— Тогда поясните следующее: до недавнего времени в графе «отметка о снятии взыскания» были вбиты слова «не снято, не погашено». Что за чудо случилось — резко полезли частицы «НЕ».Назовите число, когда взыскания погасили и на каком основании.
— Не помню, не знаю, объяснить не могу.
— Судья Стойко огласил справку о моей задолженности какому-то Иванову в размере 500 тысяч рублей. Вы приобщали этот документ?
— Да, я. Справку готовила главный бухгалтер Голуб.
— Данный документ не вызвал у вас сомнения?
— Нет. Справка законная.
— Скажите, а как тогда понимать в характеристике следующую запись: «В бухгалтерии учреждения исполнительных листов в отношении осужденного Толмачева А.М. не числится исков по приговору суда не имеет».
— Как хотите, так и понимайте.
— Давайте еще раз внимательно огласим приобщенную бухгалтерскую справку.
Я попросил судью огласить справку бухгалтера.
Все насторожились. Поняли, что я усек серьезный подвох, который фальсификаторы надеялись, что я пропущу мимо ушей. Буквально на первой строчке судья Стойко поперхнулся:
— Действительно, мне подсунули документ не на Александра Михайловича, а на Толмачева Александра Владимировича. Для чего они это сделали, не могу понять. Может вы, Ковальский, объясните?
— Сам не понимаю, как это вышло.
— Тогда при вынесении решения я не буду эту справку учитывать.
— Надеюсь, удалять из дела вы ее не будете.
— Посмотрим.
В судебном заседании я заявил ходатайство о признании недопустимыми доказательства, изложенные в характеристике и списке о взысканиях. Обращаюсь к судье: Письменные вы приобщили к делу. Хочу знать: почему вы по заявленному ходатайству до сих пор не вынесли решение?
— Я его учту в совещательной комнате, когда буду определяться по вашему делу.
— Надеюсь, вы отметите тех, кто готовил подложные документы и вынесите в отношении них частное определение. Мое письменное ходатайство на этот счет у вас имеется и приобщено к делу.
— Посмотрим.
Как и предполагал, Стойко по фиктивным документам отказано мне в УДО. В объявленном решении заявленные ходатайства не учтены. Да, другого и быть не могло. Судья четко стоит на охране ФСИНовского беззакония. И, видимо, за такую преданность он получает радушную похвалу. Но Бог ему судья. Надеюсь, вышестоящий суд сделает вывод в отношении Стойко, который правомерно подпадает под статью 305 УК РФ «Вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта».
Перед выходом из помещения конференц-связи столкнулся с замполитом Николаем Шереметьевым. Догадался, что он прибыл спасать главбуха Голуб, которая готовила липовую справку о моей задолженности некоему Иванову. И не ошибся. Он сходу придумал байку:
— Александр Михайлович, не вините Голуб. Это техническая ошибка. Произошел сбой компьютера.
— В чьей голове? Вы настаиваете на этой версии?
— Я так предполагаю.
— Доложите начальнику ИК-9 Тубитову, что я лично хочу с ним встретиться по поводу фальсификации документов.
Надо отдать должное, что после нашей встречи Тубитов назначил разбор полетов в карантинном отделении с моим участием. Пока его не было, замполит Шереметьев сменил пластинку и с технической ошибки перебросился на живого человека.
— Александр Михайлович, наконец-то разобрались. Виновный в предоставлении в суд липовой справки по долгу и других документов — Ковальский. Он в заявке на справку внес ошибку в отчестве. Голуб машинально пропустила ее.
— А почему он вдруг про двойника вспомнил?
— Ковальский на него тоже готовил документы. Куда? Не знаю.
— А какое отношение Ковальский имеет к 9-му отряду, где находится мой однофамилец. Ведь Ковальский начальник 7-го отряда.
— Этого я не смогу вам объяснить. Но он понесет наказание.
Бред, который нес замполит, прервал вошедший Тубитов. На столе оказался тюремный мусоросборник с папками липовых бумаг в отношении меня. Тубитов со знанием дела разобрался в них. Он полностью согласился с моими доводами о подложности характеристики и списка взысканий поданных в суд. Он дал команду замполиту Шереметьеву, подчиненные которого готовили документы, немедленно их переделать. На том и порешили. Виновных он накажет своей властью. Жду теперь решение, которое судья Стойко по фиктивным документам вынес по отказу мне в УДО. Думаю, что вышестоящие суды и квалификационная комиссия судей разберется с постановлением судьи Стойко. Не исключаю возбуждение уголовного дела в отношении него по ст. 305 УК РФ «Вынесение заведомо неправосудного решения».
Служебный подлог, совершенный Ковальским налицо. В своем заявлении в правоохранительные органы я буду настаивать на ст. 292 ч. 2 УК РФ в отношении него. Не кровожаден. Но таким, как Ковальский, только таким образом можно привить любовь к российским законам. Как он заявил, мы, заключенные, для него — враги. Пока эту дурь не выбьют у Ковальского из головы, порядка и дисциплины в концлагерях Оренбургской области никогда не будет.
Почему я так подробно об этом рассказал? Чтобы другим фальсификаторам, как Ковальский, неповадно было. Тот устоявшийся порядок выхода по УДО на волю: за мзду или бесплатную рабскую работу, надо в срочном порядке менять. В армии бытует такое негласное правило: «Не умеешь — научим, не хочешь — заставим». Так почему его не применить в судебной и ФСИНовской системах?
Насчет УДО хорошо прописано в постановлении пленума Верховного суда РФ: «Обращать внимание на то, что наличие у осужденного взысканий само по себе не может свидетельствовать о необходимости дальнейшего отбывания наказания». То же самое указано и в Определении Конституционного суда РФ № 314-О от 27.02.2018. Надо только исполнять их, и разговоров о коррупции в судах в ФСИН не будет.
Толмачев А.М.,
ФКУ ИК-9 г. Акбулак Оренбургской области,
август 2018 г.
