Валерий Енин дважды писал ходатайства на условно-досрочное освобождение и оба раза ему отказывали. Главное препятствующее лицо — начальник 7 отряда ИК-9, майор внутренней службы Денис Ковальский. Его предвзятое отношение к пожилому человеку сопровождалось наложением надуманных взысканий. Больного гипертоника в 63 года даже в ШИЗО сажали. Зная о его серьезном недуге, Ковальский постоянно провоцировал его на скандал. После таких «задушевных»встреч Валерий судорожно глотал сердечные таблетки. До конца концлагерного срока оставалось 6 месяцев. Он еще раз решил использовать законное право уйти по УДО. Утром в четверг, 4 октября, я его видел на прогулке. Поздоровались. Затронули тему УДО. На этот раз Валера был уверен, что его освободят…
Но снова вмешался Ковальский. Зная, что Енину надо идти в суд, он вызвал его в кабинет и зачитал очередное постановление за беспорядок в тумбочке. Нашел там кусочек хлеба, который Валера аккуратно завернул в целлофан и не стал выбрасывать, как некоторые, в мусорное ведро. Думал, после суда голубям его скормить. Кстати, он не из столовой его принес. Больным, а у него постельный режим, пищу в барак поставляют. Из-за кусочка хлеба Ковальский такой хай поднял, как будто тот тонну его припрятал. Звериный тон сразу сказался на здоровье больного Енина. Свой агрессивный пыл он подкрепил угрозой: «Пока я здесь, тебе нечего думать об УДО. – И продолжил с ехидцей. — Сегодня ты сам в этом убедишься. Тебе плохо? Будет еще хуже. Иди».
Такая прямая угроза не могла не подкосить Енина. Когда он вышел из кабинета Ковальского, то на нем лица не было. Я спросил его:
—Может, вызвать врача? Что у тебя болит?
— Михалыч! Сердце разрывается от такого чудовищного отношения к людям. Ковальский — вампир. Он постоянно пьет мою кровь, угрожает и провоцирует на конфликт. Не знаю, как я сегодня сдержался. Хотел высказать все, что о нем думаю, но вспомнил о предстоящем суде. Успокоиться малость надо. Он уже достал меня своими пустяшными придирками. Нашел мальчика для битья. Если что со мной случится, то напиши об этом. Пусть народ знает, как тюремные вампиры убивают зэков.
Заседание было выездным. В помещении карантинного отделения ИК -9. 150 метров ему дались с трудом. Передышку сделал перед входной дверью. Судья Акбулакского районного суда Сохань Н.В. не могла не заметить бледного вида УДОшного «клиента». Без всяких на то оснований прерывала его речь, повышала голос, когда тот пытался оправдываться. Через 5 минут она Енина выставила за дверь. Совещалась сама со своей совестью недолго. Шаблонная заготовка об отказе в поданного ходатайства об УДО добила больного Енина. Валера медленно возвращался в барак. Представил злобный вид судьи, ехидную улыбку Ковальского. Сердце снова защемило пуще прежнего. До барака он не дошел около 50 метров. Упал через бордюр с метровой высоты. В санчасти помочь ему не смогли. Тело зачехлили в полиэтиленовый пакет и через сутки отвезли в морг.
Ковальский сразу засобирался в отпуск, видимо, устав от своих звериных повадок. До отъезда успел с ним поговорить:
— Что можете сказать о смерти Енина?
— Шел, упал, умер.
— Так просто?
— Он больной человек, не выдержало сердце.
— За собой вины не чувствуете?
— В чем?
— В том, что вы довели человека до предсмертного состояния. Зная, что у него больное сердце, вы за кусочек хлеба полчаса унижали его в своем кабинете. Не слишком велика ему цена? И почему такая предвзятость к пожилому заключенному? Очевидцы говорят, что вы частенько ему давление поднимали.
— Откуда такая осведомленность? Да, утром у нас состоялся разговор. Я его оформил за хранение хлеба в тумбочке.
— Разговор был на повышенных тонах?
— Не очень. А зачем вы все это собираете?
— Для публикации материала. Вы угрожали Енину?
— Идите. Я больше ничего не скажу.
По указанию Ковальского в отряде быстро убрали следы нахождения Енина в 7 отряде. Быстро выпотрошили вещи и тумбочку, забрав записи и документы по уголовному делу. Возможно, была и предсмертная записка. Что мог написать в ней Енин? Конечно, о постоянных унижениях и провокациях со стороны Ковальского. О том, как незадолго до смерти тот его оформил за неподписанную колбасу, хранившуюся в холодильнике. За это дал Енину трое суток в ШИЗО.
Удивляюсь, кто додумался до такого идиотизма — ставить подписи на продуктах питания, купленных в лагерном магазине. Вразумительного ответа на это безумие я так и не получил. Как видите, на никчемные указания у них ума хватает. А вот на организацию похорон убиенного — нет.
Подмечу, что в армии, которой я отдал 28 лет, сослуживцы сопровождают умершего бойца до могилы. С зэками так не принято. Их здесь считают врагами. Слава Богу, что хотя бы родственникам трупы выдают. Пусть смерть Енина останется на совести концлагерного руководства. В данном же случае на похороны Енина должен был поехать Ковальский и поклониться в ноги 83-летней матери Валерия, заслуженному учителю России. А он, как трус, нагадил и по-тихому смылся в отпуск. Через определенный срок он вернется и будет искать очередную жертву для своих провокационных игр.
Скажу больше — Ковальского зэки ненавидят. Открыто в глаза ему говорят, бывает и с матом. Руководство ИК-9 прекрасно знает о странностях в поведении подчиненного, но как мне сказали, заменить его некем. А тем временем Ковальский продолжает чудить с садистской направленностью. Как-то повел людей в баню, и когда те намылились, отключил горячую воду. На следующий день число посетителей санчасти увеличилось в несколько раз. Простудный кашель просто одолел жильцов 7 барака. Прокуратура по надзору за соблюдением законов в концлагерях, никак не отреагировала на смерть очередного зэка. Может хоть после этой публикации она соизволит допросить Ковальского по поводу его садистских наклонностей. А может и психиатры из ФСИН проснутся и проверят Ковальского на детекторе лжи. Интересно, что он ответит на вопрос: «Вам доставляет удовольствие издеваться над заключенными?»…
Толмачев А.М.,
ФКУ ИК-9 УФСИН Оренбургской области,
октябрь 2018 г.
