Анатомия одного уголовного дела, или Кущевское правосудие

Речь пойдет об уголовном деле и качестве обвинений в отношении главного редактора ростовской газеты «Уполномочен заявить» Александра Толмачева. До того, как заняться журналистикой, Толмачев служил в армии, потом был редактором военной газеты, возглавлял в Ростове-на-Дону представительство московской газеты. В ноябре 2010 г. учредил газету «Уполномочен заявить» и Информационно-правовой центр, главной задачей которых стала защита прав граждан. За год газета завоевала популярность не только в Ростове-на-Дону и Ростовской области, но и в Краснодарском крае и Ставрополье. Прежде всего, острыми разоблачениями вороватых чиновников и конкретными рекомендациями читателям, как защитить себя и свою семью правовыми методами. Газета и Информационно-правовой центр стали своеобразным штабом отстаивания социальной справедливости и прав простых граждан в Северо-Кавказском регионе.

Похоже, это понравилось, мягко говоря, не всем. Толмачева обвинили в совершении преступлений, предусмотренных п.б.ч.3ст.163 УК РФ, четыре эпизода. Однако расследование каждого из них вызывает множество вопросов.

1. Эпизод с Дегтяревой

Официальная позиция: Толмачев вместе с другими подсудимыми – Морозовой Е.Ю. и Галаганом Ю.В. вымогали у Дегтяревой Л.Н. деньги, угрожая опубликовать о ней статью в газете.

Дегтярева работала главным бухгалтером в фирме ООО «ВиД», принадлежавшей другому подсудимому – Галагану Ю.В.

Следствию необходимо было установить кто прав:

Дегтярева, утверждающая, что собственник фирмы ООО «ВиД» Галаган и его представители Толмачев и Морозова требовали ЧУЖИЕ денежные средства, принадлежащие лично Дегтяревой;

  • Галаган, утверждающий, что он с Морозовой и Толмачевым требовали вернуть денежные средства, принадлежащие фирме «ВиД» и похищенные Дегтяревой.

Началось все с того, что, якобы сняв со счета деньги, Дегтярева не донесла их до кассы фирмы и не оприходовала их. Галаган подал иск в Новочеркасский городской суд о взыскании с бухгалтера убытков. Суд признал, что Дегтярева нанесла убытки на сумму около 700 тыс. руб., но взыскал с нее только 20 тыс. руб., поскольку Галаган Ю.В. не подписал с главным бухгалтером договор о полной материальной ответственности. Галаган подал заявление о привлечении Дегтяревой к уголовной ответственности. Дело было возбуждено по ч.3 ст.159 УК РФ. Экспертизы показали, что якобы подпись Галагана на банковских чеках Дегтяревой подделана, а Дегтярева похитила 665 тыс.руб. Уголовное дело передали в Новочеркасский городской суд. Но прокуратура изъяла дело из суда (формально ходатайство о возвращении дела в прокуратуру заявил адвокат Дегтяревой), поскольку, дескать, убытки понесла фирма Галагана, а не сам Галаган.

По странному стечению обстоятельств, обвинение Дегтяревой вдруг срочно переквалифицировали. Поставив в вину лишь то, что она приобщила к бухгалтерским документам фальшивый приходной ордер и дело прекратили за истечением срока давности. Одновременно с этим Дегтярева дала неподтвержденные показания против Толмачева. Все жалобы в ростовскую прокуратуру на предполагаемое давление следствия на нее с целью дачи ложных показаний на Толмачева были проигнорированы.

«Доказательствами» по эпизоду стали показания самой Дегтяревой и данные биллинга (провайдер не предоставляет биллинг в формате word, а вот в деле Толмачева такое присутствует).

Дегтярева утверждала, что Толмачев вымогал у нее денежные средства после окончания судебных заседаний 12 и 14 сентября 2011 г.

Следствие проигнорировало тот факт, что первый заместитель прокурора Ростовской области Демешин (сейчас – заместитель Генерального прокурора) 15 марта 2012 г. в требовании об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, указал, что «…в ходе допросов у Дегтяревой достоверно не выяснено, когда, где и при каких обстоятельствах Толмачев, Морозова и Галаган высказывали ей требования о передаче денежных средств либо объектов недвижимости (квартиры), кто, кроме нее, может подтвердить данные факты, по какой причине, воспринимая высказываемые угрозы реально, она сразу же не обратилась с заявлением в правоохранительные органы».

Это означает, что на дату 15 марта 2012 г. ни следователь Уразова, ни сама Дегтярева еще не знали, что Толмачев с Морозовой будут «вымогать» у нее деньги 12 и 14 сентября 2011 г. после судебных заседаний.

Без ответа остались важные вопросы:

  • Следствие так и не выяснило, почему Дегтярева не обратилась в правоохранительные органы в сентябре 2011 г., если угрозы от Толмачева имели место? Может, потому, что никаких угроз не было?
  • Свидетелей вымогательства следствие так и не нашло.
  • Однако, Дегтярева неожиданно вспомнила, что якобы Толмачев и Морозова вымогали у нее деньги 12 и 14 сентября 2011 г. после судебных заседаний во дворе Новочеркасского городского суда прямо под камерами видеонаблюдения. Тем не менее, следователь Уразова даже не запросила видеозапись с камер наблюдения Новочеркасского городского суда за 12 и 14 сентября 2011 г., под которыми якобы и происходила встреча потерпевшей с вымогателями. А ведь это видео могло стать неопровержимым доказательством вины Толмачева и Морозовой. Более того, Уразова проигнорировала требование самого Толмачева приобщить к делу эти видеоматериалы.
  • В качестве «подтверждения» утверждений Дегтяревой обвинение привело «детализацию» телефонных переговоров Толмачева, однако, на самом деле, по данным детализации, этих звонков не было. 12 сентября 2011 г. ни исходящего, ни входящего звонка в 16.25 с телефона Толмачева не было. Отсутствие в материалах уголовного дела детализации с привязкой к базовым станциям за 12 и 14 сентября 2011 г. может указывать на подлог, совершенный следователем.

Подобных нестыковок в деле Толмачева огромное количество. Складывается впечатление, что никто особо не заморачивался над убедительностью «доказательств».

2. Эпизод с банкиром

И тут как нельзя кстати в Ростове грянул громкий скандал. Гражданин N, банкир, задолго до встречи с Толмачевым обратился в суд с иском к своей бывшей жене об отказе от отцовства, защите чести и достоинства и деловой репутации. Повод: его жена обратилась за помощью и защитой от бывшего мужа к губернатору. Вслед за этим N обращается с иском к… малолетней дочери о лишении ее собственности – квартиры. Другими словами, сей джентльмен самолично вынес все семейные дрязги на публику.

Ровно через год после громкого, потрясшего Ростов скандала, N вдруг обращается в суд с иском о том, что редактор газеты «Уполномочен заявить», в которой была опубликована статья о его взаимоотношениях с бывшей женой, бывшей дочкой и его судебных исках против ребенка, о его письмах к жене и письмах жены к губернатору, предал огласке личные данные.

Тут нужно заметить, что отправление правосудия в России гласное. Любой журналист мог прийти на судебные заседания с участием N и его жены и написать о том, что происходило в зале суда, как и сделала корреспондентка газеты «Уполномочен заявить».

Как оказалось, банкиру якобы посоветовал обратиться в суд заместитель начальника полиции ГУ МВД по РО Грачев, которого уволили из органов после публикаций Толмачева об «особенностях» деятельности этого полицейского начальника.

Уголовное дело по заявлению N было возбуждено быстро, судя по всему, без оглядки на доказательную базу. Достаточно было голословного утверждения, что Толмачев вымогал у банкира взятку полтора миллиона рублей за то, чтобы не публиковать статью о том, о чем в Ростове уже судачили год: о скандальном суде против четырехлетней девочки, чтобы лишить ее наследства. Примечательно, что жена N, которая жаловалась на мужа губернатору и приходила в редакцию за помощью, вдруг быстренько поменяла свои показания: «Я приходила в газету только поплакаться! Я не просила публиковать статью!» Стало известно, что чудесным образом у нее решился квартирный вопрос, и претензии к мужу испарились.

Но вернемся к новым обвинениям Толмачева в вымогательстве. N утверждал, что его на мифическую встречу с Толмачевым, состоявшуюся якобы 9 декабря 2011 г. в переулке Братском около дома 41, сопровождали его личный водитель и его личный секретарь. Однако на очной ставке с Толмачевым 3 августа 2011 г. путающийся в показаниях N заявил, что приезжал на своей машине и на ней же он сам и уехал. Свидетели отпали сами собой. Но их свидетельские «показания» странным образом остались в деле. Свидетели в своих показаниях утверждают, что Толмачев находился около д. 41 по пер. Братский 9 декабря 2010 г. примерно 5-10 минут, поскольку именно такое время якобы продолжался его разговор с N. Это не соответствует действительности. Нахождение телефона Толмачева в секторах 3 и 6 базовой станции «Ростов-Автодор» с 13 часов 58 минут до 14 часов 6 минут 51 секунды (ул.Большая Садовая, д.28), то есть в течение 8 минут, не означает, что телефон, а значит, и Толмачев, все эти 8 минут находился около дома 41 по пер.Братский.

Уже в 14 часов 8 минут 51 секунду, то есть через две минуты, телефон Толмачева находился в зоне действия базовой станции «Ростов-Консерватория» (пер. Буденновский, д. 23), который находится в трех кварталах от пер. Братский. Но ведь Толмачев не умеет летать. Как же он оказался через несколько минут за три квартала от д.41?

Подобных нестыковок немало, и этот разнобой, судя по всему, означает, что так называемые свидетели мифической встречи появились позже, чем N «свыкся» с мыслью, что у него вымогали «денюжку». Скорее всего, Толмачев просто проезжал по пер. Братскому в указанное время, поскольку он в дальнейшем попал в сектора 5 и 6 и потом оказался в зоне действия другой базовой станции.

Обычно к детализации с привязкой к базовым станциям прилагается карта, по которой виден маршрут человека. В случае с Толмачевым следователь просто не приобщила карту. Ни следствие, ни знаменитый на всю страну Кущевский суд так и не установили, находились ли одновременно около д.41 по пер. Братский 9 декабря 2010 г. Толмачев, N и свидетели с 13 часов 58 минут до 14 часов 6 минут 51 секунда, или нет. Следователь не запрашивала биллинг потерпевшего и свидетелей. Ей достаточно было показаний мнимого потерпевшего и предоставленных ним свидетелей — своей секретарши и личного водителя.

А совсем недавно было найдено электронное письмо бывшей жены банкира, в котором она обратилась в газету Толмачева с просьбой защитить жилищные права своей дочери. Так вот, письмо датировано 25 декабря 2010 г. А 19-м января 2011 г. датирована рассылка статей, среди которых и была статья журналистки корректору для вычитки и 19 января статья была опубликована.

То есть, до 25 декабря 2010 г. в редакции газеты о конфликте женщины с бывшим мужем и не слышали. Тем более, журналистка и не могла написать статью, пока женщина не обратилась со своим письмом. Однако обвинение «установило» дату мнимого преступления — 9 декабря 2010 г., получив распечатку телефонных звонков Толмачева, который в этот день на машине проезжал мимо здания «Сбербанка» (1,5 минуты в зоне базовой станции), возле которого, якобы, Толмачев «вымогал» у N деньги.

3. Эпизод с Погибой

Видимо, сформулированные обвинения были малоубедительны, не тянули на серьезное наказание и требовалось что-то нечто повесомее. И вскоре это нечто появилось. Толмачев подготовил несколько публикаций об «особенностях» бизнеса ростовского предпринимателя, руководителя строительной компании Юрия Погибы (уголовное дело о покушении на которого прогремело на всю страну, а сейчас он находится в так называемом «списке Титова»). Поводом послужили обращения дольщиков, оказавшихся в зоне риска остаться без квартир.

В газете «Комсомольская правда» от 22.09.2011 Погиба по поводу покушения на него и убийства водителя он назвал организатором главного редактора газеты «Уполномочен заявить» Александра Толмачева. Эту версию правоохранительные органы вентилировали до 2015 г., пока не был арестован финансовый директор фирмы «Славяне» Михаил Домрин.

В 2018 г. Михаил Домрин был осужден за покушение на убийство Погибы. Он являлся доверенным лицом владельца СК «Славяне» Погибы и финансовым директором его строительного концерна. По материалам дела, пользуясь расположением Погибы, он убедил его переоформить принадлежащие тому бывшие цеха Ростовского часового завода общей площадью свыше 3 тыс. кв. м стоимостью 286,6 млн руб. на компанию ООО «Риэлти-Дон». В ходе сделки передача денежных средств не осуществлялась, поскольку, по замыслу ее участников, фактическим владельцем имущества оставался господин Погиба. Тем не менее, в кадастре право собственности было зарегистрировано на фирму ООО «Риэлти-Дон», принадлежащую Алексею Гапоненко. По версии следствия, господин Гапоненко был полностью подконтролен Михаилу Домрину, который, юридически лишив собственности Юрия Погибу, решил физически устранить и его самого.

Прошло без малого восемь лет и совсем недавно, в ноябре 2019 г., сам Юрий Погиба рассказал, как все было на самом деле, и Толмачев не имеет никакого отношения к покушению на него. В недавнем журналистском расследовании Евгения Михайлова Погиба называет предполагаемым организатором другого своего бизнес-партнера, которому приписывается инициатива создания «Риэлти-Дон». На это же указывает в этом видео и осужденный Домрин.

Как с этим связано дело Толмачева? Возможно, был план оговора Толмачева, к чему и подключили Погибу, так появился эпизод о вымогательстве 6 млн руб. в бильярдной. Возможно, предполагалось, что после посадки Толмачев взял бы на себя и покушение, и убийство.

Когда Толмачева заключили под стражу за вымогательство, за пару дней в СИЗО-1 города Ростова-на-Дону, а точнее 25 января 2012 года его стали посещать сомнительные работники полиции. Они удостоверение не показывали, нечетко называли свои фамилии. Одного такого ходока удалось разоблачить в присутствии адвоката Великоцкой, когда в помещение для следственных действий ворвался человек в гражданской одежде:

— Вы Толмачев?

— Да, а что?

— Мне надо вас допросить.

— А вы кто?

— Оперуполномоченный ОРГ МВД по городу Ростову-на-Дону капитан Сулик Виктор Дмитриевич.

— Удостоверение покажите.

— В другой раз покажу.

— Вот в другой раз и приходите. У меня совещание с адвокатом.

— Я вас быстренько допрошу, а потом продолжите общение.

— А по какому делу?

— На вас Погиба показал, что вы причастны к его покушению.

— Так я уже давал показания.

— Ничего страшного. Еще раз дадите.

В диалог Сулика и Толмачева вмешался адвокат. Она попросила официальный документ на проведение следственных действий. Тот сразу замялся. Виктор Сулик ретировался и больше в СИЗО-1 не появлялся.

Против Толмачева свидетельствовали все тот же Домрин и тот самый «бизнес-партнер», которого теперь обвиняет сам Погиба. Следователя не смутило, что они совершенно засыпались на мелочах и не смогли подтвердить свои слова. На требование обвиняемого запросить детализацию телефонных разговоров с привязкой к их местонахождению, следователь истребовала детализацию телефонных разговоров с привязкой к базовым станциям только Толмачева. Причина? «Оснований не доверять показаниям нет.»

По злой иронии судьбы, эти свидетели и сыграли роковую роль в судьбе Погибы. Сам бизнесмен позже покинул Россию и сейчас признается, что боится возвращаться сюда.

4. Эпизод с Козловым

Официальная позиция: Толмачев совместно с другими осужденными – Галаганом и Морозовой вымогали у Козлова О.И. денежные средства, угрожая публикацией компрометирующих данных. Галаган и Козлов осуществляли совместную деятельность – ремонтировали военные санатории в Сочи. Галаган обратился в Арбитражный суд, считая, что Козлов задолжал ему определенную сумму. Официальным представителем там был Толмачев. Видимо, для следствия этого оказалось достаточным, чтобы требование вернуть долг по суду расценить, как вымогательство.

Другие нарушения в ходе разбирательств по Толмачеву:

  • 13.03.14 г. Толмачев был незаконно удален из зала суда вплоть до окончания судебных прений. Поводом послужило ходатайство адвоката других подсудимых о назначении психолого-психиатрической экспертизы Толмачева. В удовлетворении ходатайства было отказано, но суд удалил Толмачева из зала до окончания судебных прений;
  • нарушение права Толмачева на защиту – назначение защитника с вероятным нарушением действующего законодательства;
  • Толмачев и его защитники были лишены возможности знакомиться с протоколами судебных заседаний вплоть до окончания судебного процесса;
  • показания свидетелей и потерпевших были оглашены с нарушением требований УПК РФ;
  • последнее слово Толмачева неоднократно прерывалось судом и было ограничено по времени, в связи с чем Толмачев не смог высказать свое отношение по 3-м из 4-х инкриминируемых ему преступлений.

Результат известен. Журналиста Александра Михайловича Толмачева на основании вот такого качества «обвинений» приговорили к девяти годам заключения в колонии строгого режима.

Александра Изучеева,

Ростов-на-Дону, Москва, Акбулак,

ИК-9 УФСИН Оренбургской области.

Публикация с сайта https://www.nakanune.ru/articles/115672/

1 комментарий к “Анатомия одного уголовного дела, или Кущевское правосудие”

  1. В нашей стране всё, как в книге Джанни Родари «Чипполино». Уже становится страшно! Когда сажают борцов с коррупцией, то возникает вопрос: а кто же те, кто их сажает?

Оставьте комментарий