А кто же к нам в концлагерь приехамши? Да сам оренбургский прокурор по надзору за исполнением законов в исправительных учреждениях — старший советник юстиции Алексей Епифанов. Говорят, что в ИК-9 его не видели более 7 лет. А тут заявился, и даже не запылился. В форме, но без фуражки. Он вышагивал от барака к бараку в сопровождении начальника ИК-9 Мергена Тубитова. Епифанов часто останавливался, прислонял к уху сотовый телефон и подолгу с улыбкой на лице общался непонятно с кем. Тубитов терпеливо ждал, когда гость сдвинется с места. За этим шествием зэки наблюдали из окон. Гадали: имеет ли право прокурор проносить телефон в режимное учреждение или нет?
— Имеет, — предположил один из наблюдавших.
— А вдруг ему сам Генеральный прокурор Чайка позвонит. Как же без трубы? — Не та фигура для Чайки. Скажи еще, Путин может ему указание давать по телефону.
— Поделили людей на кланы. Одним нарушать закон можно, другим нельзя, — с горечью в голосе заявил заключенный.
Пока судили-рядили, Епифанов появился в 7-ом бараке. В жилое помещение не стал заходить, с порога сделал объявление о том, что прием по личным вопросам будет проводить в карантинном отделении. Обойти убогое жилище зэков он не пожелал. Видимо, увидеть своими глазами то, за чем приехал надзирать, не входило в его планы.
После его громогласного призыва на общение, у нас с Епифановым завязался короткий разговор:
— Александр Михайлович? Рад встрече. Надеюсь, мы сегодня пообщаемся в карантинном отделении?
— Вряд ли. Судя по вашим голословным и несоответствующим действительности отпискам, мы потратим время в пустую. Я вам, господин прокурор, не верю.
— Зачем вы так сразу? Давайте отдельно поговорим на эту тему. Тем более пришло указание из администрации президента опросить вас. Оно со мной, покажу при встрече.
На встречу с Епифановым пришло 4 человека. Занимать очередь не пришлось. Почти сразу пригласили в кабинет. Пришлось определенное время ждать. Епифанов то и дело хватал телефон, размером с хороший блокнот, благодарил звонившего и назначал ему место встречи. Нетрудно было догадаться, что у прокурора день рождения. Когда он в очередной раз отключился от лебезящего поздравления, мы начали общаться, но опять же с перерывами на звонки. Было желание покинуть кабинет, но сдерживал журналистский интерес.
После очередного разговора по телефону, Епифанов даже нервно закурил. Меня на это время попросил выйти. Спросите, а как же закон, запрещающий курение в служебных помещениях? Но разве для таких, как Епифанов, существуют законы? Пока прокурор травился сигаретой из настоящего табака, я размышлял над тем, для чего эта, ничего незначащая для государства личность, приехала в день своего рождения в концлагерь ИК-9? Ну, явно же не для наведения порядка и решения зэковских вопросов. Не исключаю, что с его стороны это был выбор места для предстоящей гулянки. В Оренбурге засветиться можно, а здесь периферия со всеми удобствами. Прекрасная банька на берегу озера, а вокруг голая безлюдная степь. Очевидцы говорят, что скоро в интернете появится поздравительный ролик.
Вспомнился вышедший материал «Надзорный пофигизм» от 03.12.2018, где я на примерах показал, что подобные прокуроры только пожирают бюджетные деньги и пользуются незаслуженными льготами. Как говорится, живут сами для себя. Отдачи никакой, пользы тоже. Стоял и стою на том, что подобные структуры по надзору надо в срочном порядке упразднять. Они обуза для государства. Нахлынувшие воспоминания и мысли прервали новым приглашением для общения. Разложив документы на столе, задаю первый вопрос Епифанову:
— На ваше имя писал заявление, что главный бухгалтер ИК-9 Голуб (уже бывший – прим. автора) занимается хищением денег и не только с моего лицевого счета. Просил возбудить уголовное дело. На выходе получил две отписки с одной и той же формулировкой: «…Нарушений федерального законодательства в ходе проведения проверки не выявлено. Оснований для принятия мер прокурорского реагирования не имеется». Как эту фальшь понимать? Насколько мне известно, Голуб находится под следствием. Значит, я был прав? Но у меня вопрос другого плана. Вы до сих пор настаиваете на том, что с почтовых переводов родственников можно погашать долги по искам к заключенным?
— Вы знаете, я был на совещании в Москве, где присутствовали мои коллеги со всех регионов России. Интересовался у них. Взыскивают с почтовых переводов везде.
— Можете назвать закон, на который они и вы ссылаетесь? Мне в суде удалось допросить пристава-исполнителя, который однозначно заявил, что с почтовых переводов деньги на погашение исков не взыскиваются. Тем более что на этот счет есть Постановление Пленума Верховного суда РФ с разъяснением, что почтовые переводы не являются доходом. Значит, во всех регионах России прокурорские надзорники способствовали хищению денег с лицевых счетов осужденных?
— Помечу себе. Разберемся. Почему раньше не принимал мер? Понадеялся на подчиненных. Они принесли отчет, и я его подписал. С Голуб они тоже дали маху. Не поверили вашим журналистским расследованиям. Будем теперь к ним повнимательней относится.
— А я считаю, что Голуб из-за вашего крышевания под статью уголовного кодекса угодила. Странно получается, я вам всю коррупционную схему в ИК-9 на блюдечке преподнес, а вы пишете: «Оснований для принятия мер прокурорского реагирования не имеется».
— Александр Михайлович! Еще раз все изложите на бумаге, и я обещаю, что на этот раз получите исчерпывающий ответ.
— Беда в том, что я вам не верю. А переводить бумагу не в моих правилах. Хотел бы знать фамилию зэка, которому вы лично помогли за все время руководства надзорным органом?
Епифонов на время задумался. Затем, включив свой мозговой центр, недовольно выдавил:
— Во-первых не зэк, а заключенный. Припоминаю был такой случай. Один заключенный, сидевший в ШИЗО (штрафной изолятор), отказался принимать пищу. Его за это наказали. Я разобрался и данное взыскание начальника исправительного учреждения отменил.
— И это все?
— А вы чего ждали?
— Серьезных прокурорских проверок, после которых улучшились бы жилищные и коммунально-бытовые условия заключенных, питание, их досуг и т. д. Да и махровой коррупцией в УФСИНе по Оренбургской области не мешало бы заняться вплотную. Получается, что тратятся командировочные деньги впустую.
— А вы знаете, сколько нам выдают на командировку? Сто рублей.
— Но на зарплату вы же не жалуетесь? Она давно перевалила за сто тысяч. А что говорить бедному зэку, когда ему за полный рабочий день платят в два раза меньше чем ваши командировочные. Вы бы пошли за эти 50 рублей на чужого дядю вкалывать? Я думаю, что нет. Тогда почему не требуете от руководства УФСИН исполнения Указа президента по обязательной выплате МРОТ 11 280 рублей? В уголовно-исполнительном кодексе тоже говорится о том, что размер оплаты труда осужденных не может быть ниже установленного МРОТ. Вы заодно с беспредельщиками, которым закон не писан?
— Вы же знаете, как у нас законы издаются. Порой без здравого смысла. В оплате осужденным не вижу нарушений, пятьдесят рублей тоже деньги. Будет время и до этой проблемы доберемся. Кстати, а как вы относитесь к закону о курении?
— Не курю и вам не советую. Вижу, на вас этот закон не распространяется. Курите, где вздумается. А вот если бы зэк в кабинете закурил, его бы сразу в ШИЗО отправили.
— Некорректное сравнение. Считаю, что закон о курении не исполним. Поэтому его все и нарушают. Представьте, что курящий человек едет в поезде, на Дальний Восток, четверо суток. И что ему все это время мучиться? Естественно, как курящий, я буду игнорировать закон.
— Опротестовывать закон не пытались?
— Бесполезное занятие. Кто меня слушать будет? Да и должностной статус не позволяет противоречить закону.
— Но Вы же его нарушаете?
— А куда деваться? Курить-то хочется.
— Предлагаю провести прокурорскую проверку по поводу наказания заключенных за курение в не отведенном для этого месте и своим волевым решением отменить эти взыскания.
— Меня не поймет вышестоящее руководство. В тюрьме свои правила игры.
— А как вы относитесь к закону, который позволяет заключенному получать передачи не 20 кг, как раньше, а 50?
— Я против этого. Скоро будут изменения в законе, и мы снова вернемся к прежней цифре.
— Но пока изменений нет, дайте команду, чтобы руководство ИК исполняло требование закона.
— Пусть сами решают, вмешиваться не буду. О своей позиции я сказал. Она неизменна.
— Сражен наповал вашим противостоянием российским законам и Указам президента. Может, вам в глухую оппозицию уйти? В свое время я опубликовал материал «Кто узаконил платные концлагеря». В нем я рассказал о новой тактике отъема денег у заключенных путем подачи исков в суд. Судя по заявлениям, это материальный ущерб государству за содержание зэка в колонии. Когда публикация вышла в свет, у нас состоялась встреча с начальником УФСИН по Оренбургской области Сергеем Поршиным. Он заверил меня, что подобное больше не повторится. В Акбулакском райсуде уже вынесенные решения пропали. Но прошло около года, и снова старший юрисконсульт ИК-9 А.С.Овчаров застрочил иски в суд по тем же основаниям. Но уже не в Акбулакский суд, к которому приписана ИК-9, а по месту прежнего жительства осужденного. Смошенничал юрист. Вызов в суд направляется по адресу прописки. Он остается безответным, и поэтому суд выносит заочные решения в пользу подавшего иск на погашение мнимого ущерба. Нарушение в подаче иска очевидно. В данном случае разрешаться данный вопрос должен по месту отбывания наказания осужденным. И Овчаров об этом прекрасно знает. Получается, что Поршин меня обманул. У меня в руках свежие иски от юриста ИК-9 Овчарова. Один на Назарова Идибека в судебный участок № 6 Дзержинского района, г. Оренбурга без номера и даты. Но суд иск принял 06.06.2019. И смотрите какая оперативность. Уже 25.06.2019 его уже рассмотрели. Заочно. Ущерб назначен за питание, коммунально-бытовые услуги, вещевое имущество в двух месячный период пребывания в ИК-9 в размере 13946 рублей 98 копеек. Второй иск предъявлен Александру Данченко в судебный участок № 2 г. Сорочинска. И снова нет исходящего номера и даты отправки. Тем не менее, суд принял этот безграмотный документ к рассмотрению. За один месяц пребывания в ИК-9 он нанес ущерб государству в 4181 рубль 62 копейки. Законно ли это? Смотрим закон, ст. 99 ч. 3 УИК: «Осужденные, не работающие по независящим от них причинам, осужденные не получающие пенсии, обеспечиваются питанием и предметами первой необходимости за счет государства». Что вы скажите на это?
— Согласен с вами полностью. Они что, намерены каждый месяц подавать иски на осужденных? Неправомерно все это. Если в этом фигурируют должностные лица УФСИН, то мое вмешательство не будет иметь юридической силы. Там есть свои надзорники. Но свое недоумение я им выскажу.
— А я в свою очередь пройдусь по инициаторам платных концлагерей еще раз, причем, в ближайшее время.
— Может, вы меня поддержите и с тем произволом, который творится в местном магазине? Год бьюсь с тем, что нам не выдают чеки с наименованием и стоимостью купленных продуктов питания. Говорят, в нарушение закона о торговле, что такой чек нам не положен. Ваш подчиненный Калинин там был, но изменений не произошло.
— Разберусь. Конечно, это произвол. Такого не должно быть. К примеру, вы отравились купленной в магазине колбасой. А как вы докажите, что взяли ее именно там? Никак. Но сделать я ничего не смогу. Они не входят в мое подчинение.
— Недавно ИК-9 посетил заместитель Поршина — Саблин. По его указанию в отрядах изъяли телевизоры. Наступил информационный голод. Больше скажу, что УФСИН под руководством Поршина на этой бездумной акции решили нагреть руки. Установили китайские коммутаторы в каждом отряде. Истратили на это больше 1000 метров кабеля, чтобы через дежурного по лагерю включать и выключать телевизионные каналы. Но это в данном лагере было. Куда делась старая аппаратура? И сколько списали на новую? Вот вам еще одна коррупционная составляющая. Проверяйте, есть повод.
— Не могу давать указания Саблину и Поршину. Они мне не подвластны.
— По вашему пусть и дальше творят беспредел?
— Обращайтесь в другие органы.
— Горю желанием побыстрее узнать, что вам поручила администрация президента по моему опросу?
— Они пишут о нарушении ваших конституционных прав, но каких не указывают. Может, вы подскажите?
— Начните с того, как меня по подложным документам и за большие деньги загнали за 2000 км от места жительства Ростова-на-Дону. Заказчики и исполнители грубейшим образом нарушили ст. 73 УИК. В ней сказано, что отбывать наказание я должен по месту прописки, тем более в апелляционном определении продублирована эта статья. Вот и разберитесь с этими произвольщиками из ФСИН.
— Этот вопрос мне не подвластен. Советую вам обратиться к ФСИН России.
— Спасибо за совет. Мы уже там были. Получается и это указание администрации президента вы не можете исполнить. Тогда им так от себя и напишите: «Не проверяйте меня на вшивость и по пустякам не тревожьте. Круг моих должностных обязанностей ограничен».
— К вам на прием пришел Илья Овечкин. Можно мне поприсутствовать при разговоре?
— Нет, я такое не практикую.
Как ни странно, требование Ильи снять не законно вынесенное взыскание Епифанов удовлетворил. Обещал заняться этим. Но прошло больше недели, но известий ни устных, ни письменных заявитель не получил. В журнале о прошедшей встрече я тоже написал, что ею не удовлетворен.
Толмачев А.М.,
концлагерь №9 УФСИН по Оренбургской области,
июль 2019 г.
Насколько я помню, прокурором Оренбурской области был Ткачев. Я еще тогда интересовалась, уж ни сын ли бывшего председателя Ростовского обл.суда? И куда он делся?
Надо попробовать обратиться в фонд им.Юрия Щекочихина!
Может опубликуют заметки Александра Михайловича, да и «волну» могут поднять по поводу его пленения!
10 июня был задержан бывший руководитель Следственного управления по Волгоградской области генерал Музраев.То-то у меня был праздник!))
Много лет назад генерал учился фабриковать уголовные дела «на кошках», то есть на мне. 6 лет за мной гонялся.Когда меня оправдали, я написала книжку «Волгоградские киллеры» -как фабриковалось мое дело и кто фабриковал.
Читайте на сайте -соционика-ук.рф (выделите название сайта-всплывет окошко «найти в Яндекс» -щелкните по нему и Яндекс найдет мой сайт.