Сергей Нестеров работал таксистом в Батайске. В середине июня 2009 года Сергею позвонили. Собеседник представился его старым знакомым, сотрудничающим с батайским наркоконтролем. Этот звонок стал только началом череды странностей, приведшей Нестерова на скамью подсудимых по «наркоманской статье».
Итак, собеседник сообщил Сергею Нестерову, что им заинтересовался опер-уполномоченный наркоконтроля. Нестеров не понял, что все это значит, услышал и забыл. 10 июля 2009 года ему снова позвонил тот же знакомый. На этот раз он спросил: «Серый, ты не знаешь, где взять кайфа?». Нестеров в недоумении повесил трубку. Но приятель не оставлял его в покое и позвонил в третий раз 25 июля. Сказал, что дело срочное, что им нужно увидеться. Подъехал и предупредил: «Оперативник прессует меня, имей в виду».
«Тогда я начал догадываться, – рассказывает Нестеров, – какая каша заварилась, и решил обратиться в батайскую прокуратуру». Сергей достал телефон старшего следователя прокуратуры, договорился о встрече, подъехал и рассказал ему, что боится, как бы ему не подкинули наркотики. Следователь спросил тогда: «А что они хотят? Показатели?». Нестеров предположил, что интерес вызывает его единственная серьезная материальная ценность – четырехкомнатная квартира в Авиагородке или ее денежный эквивалент. Следователь сказал, что свяжется с прокурором и перезвонит.
Дальше события развивались стремительно. Уже 28 июля Нестерову позвонила девушка из Батайска и заказала такси. Сергей, отвозивший в это время другого клиента и ехавший по левому берегу Дона, сказал, что ей нет смысла ждать. Однако девушка уверила, что не спешит и подождет. Нестеров подъехал по названному адресу, клиентка села в автомобиль на заднее сиденье, попросила довезти ее до вокзала и ехать определенным маршрутом, так как ей нужно забрать по пути подругу.
И когда Сергей развернулся и поехал, как она просила, дорогу ему перекрыли милицейские машины. «Я резко затормозил, у меня упал телефон, – рассказывает Нестеров, – я стал его искать на ощупь и почувствовал, что рука уперлась во что-то твердое. Смотрю – а там пакет». Открыли двери автомобиля, девушка вышла, и начальник батайского наркоконтроля Чернышев повел ее в свою машину. Нестеров спросил: «А почему вы ее отводите, а не задерживаете?». Чернышев ответил: «Она случайный пассажир». Но откуда он знал, что девушка – случайный пассажир, а не соучастница, подельница? (Заметим в скобках, что эта «случайная пассажирка» проходит понятой по другим делам, связанным с оборотом наркотиков.)
Потом все пошло, как по сценарию: нашли пакет, положили его на капот, чуть-чуть надрезали, продемонстрировали понятым, что там конопля. По словам Нестерова, кто-то у него спросил: «На кого квартира оформлена? Можно будет порешать». В четырехкомнатной квартире в Авиагородке Сергей на тот момент жил с престарелым отцом, сестрой и ее мужем – федеральным судьей. Когда приехали к Сергею с обыском, следователь стала опрашивать соседей: «А вы в курсе, видели, кто к нему ходит?». Все в один голос ответили: «Да никто к нему не ходит!». Но ведь если какая-то квартира – наркоточка, это круглосуточное движение, «мекка» многочисленных «паломников». Думается, что это бы мешало соседям, да и какой смысл им покрывать притон у себя под носом? До начала обыска муж сестры, судья, запретил заходить в свою комнату, так как на это не было соответствующего постановления, и предложил обыскать только комнату, в которой проживал Нестеров и места общего пользования. Сотрудники наркоконтроля пригрозили ОМОНом. Он ответил: «Вызывайте, посмотрим, что при всей этой толпе вы будете делать». И сотрудники наркоконтроля отказались от обыска. А Нестерова через двое суток выпустили под подписку о невыезде.
Ошиблись адресом
Следствие закончилось, обвинение предъявили, и дело направили в суд. В деле речь идет о двух «эпизодах». По первому эпизоду Нестерову предъявляют обвинение в том, что он продал наркотическое средство засекреченному закупщику (тому самому, который трижды ему звонил). И что якобы он это сделал по своему месту жительства: Авиагородок, 36.
Со слов закупщика, он поднялся и купил у Нестерова наркотическое средство. Ни понятые, ни оперативные сотрудники не видели, чтоб Нестеров что-то передавал ему, видели только, как он вошел в подъезд и вышел оттуда с наркотиком. По словам закупщика, он позвонил Нестерову на его мобильный телефон. Этот номер есть в материалах дела. По нему сделали детализацию телефонных звонков с привязкой к базовым станциям (с указанием места расположения абонента), чтобы определить, где же Нестеров находился в момент, когда к нему якобы приезжал закупщик. По версии обвинения, он должен был находиться у себя дома. Однако детализация показала, что его в это время не было не только в своей квартире, но даже в Авиагородке. Это документально подтверждается справками из ЗАО «Сотовая связь TELE-2». Кроме того, один из понятых впоследствии заявил, что точно помнит, как закупщик заходил во второй подъезд слева. Но квартира, в которой проживает Нестеров, находится в первом подъезде. Может, закупщик во второй подъезд и заходил, но явно не к Нестерову.
В качестве доказательств по первому эпизоду к материалам дела также был приобщен CD-диск. На этом диске записан разговор, который якобы состоялся между закупщиком и Нестеровым. Разговор записывался в наркоконтроле, при понятых. Понятые не помнили точно, как это происходило: один говорил, что разговор записывался на диктофон, другой – на телефон. Сам оперуполномоченный, который вел запись, сначала сказал, что записывал на телефон, а при повторном допросе уточнил – на диктофон, встроенный в телефон. Понятно, что, поскольку это цифровая запись, ее нужно было как-то перенести на диск. Для этого также необходимо соблюсти специальные требования, которые установлены инструкцией, чтоб не было сомнений, что это именно та запись.
У оперативного сотрудника спросили, как все это переносилось. Он ответил, что переносил в присутствии понятых, составлял протокол, но в материалах дела почему-то ничего этого нет. Что ж, принимать его слова на веру?
Сам Нестеров утверждает, что запись на этом диске собрана из кусков разных разговоров: в одном месте несколько слов взяли, в другом – и получился совсем другой смысл. Нестеров не отрицает, что разговаривал с закупщиком несколько раз, но только не в такой форме, как это представлено на диске. Тем не менее этот диск существует в качестве доказательства.
А пальчики были?
Второй эпизод – обнаружение пакета с килограммом травы. По этому эпизоду составлялся протокол обследования помещения, здания, сооружения, участка местности и транспортных средств от 28 июля 2009 года. Этот протокол фиксировал все действия оперативных сотрудников при досмотре автомобиля, из которого извлекли наркотическое средство. В нем говорится: «Все упаковывали в полиэтиленовые пакеты, понятые везде расписывались». Единственное доказательство того, что пакет мог быть в руках у Нестерова, это отпечатки пальцев, которые якобы нашли на пакете. Но тут есть одно «но». Все понятые и даже оперативные сотрудники в своих показаниях говорили, что да, действительно, был изъят пакет, что старший оперуполномоченный обработал его дактопорошком, снял на скотч с пакета следы и эту ленту упаковал в полиэтиленовые пакеты, которые были оберкованы и на которых расписывались все понятые. Потом эти пакеты отправили на экспертизу. Поднимем документ, который называется «Исследование».
Эксперты, когда им приходит на исследование какой-то объект, всегда очень детально описывают упаковку. И они написали: «Объекты поступили на исследование, упакованные в один бумажный конверт. Клапан конверта заклеен, на обратной стороне имеется пояснительная надпись следующего содержания: «Опечатаны два отрезка ленты «скотч» со следами пальцев рук, изъятых с полимерного свертка, обмотанного лентой «скотч» коричневого цвета в ходе досмотра автомобиля под управлением Нестерова. Опечатал старший оперуполномоченный». Подпись. То есть нет ни фамилии того, кто опечатывал, ни подписей понятых. И самое главное – изменена упаковка. Если с места изымались полиэтиленовые пакеты, которые подписывались, то каким же образом на экспертизу все это пришло в бумажном конверте и без подписей? Каким образом сменилась упаковка? Когда, в какой период? Те ли это пальцы и с тех ли объектов они сняты?
Задаешься также вопросом: почему столько времени не было суда? Почему человек, у которого якобы обнаружили килограмм наркотиков, два года гулял на свободе? Само дело очень долго держали в производстве, в следствии. Может быть, собирали доказательства? Или ждали, когда Нестеров действительно попадется?
Многие нестыковки в деле – это факты, на которые указывают показания самих же понятых и оперативников. И если суд захочет их увидеть, он их увидит.
Фото автора