Накануне Дня Победы в газете «Вечерний Ростов» под заголовком «Ростов сдала немцам дивизия НКВД» вышла статья г-на Оленева, в которой утверждается, что «защитники города, ополченцы, были окружены из-за того, что на свои позиции не вышла 9-я дивизия войск НКВД». В погоне за дешевой сенсацией журналист фальсифицирует факты, оперирует слухами, ссылается на непроверенные документы.
Публикация «Вечернего Ростова» вызвала справедливое возмущение ветеранов внутренних войск региона и личного состава Краснознаменного 230-го полка. Громкий заголовок статьи напоминает словесный выстрел в спину героическим защитникам города. Обращает на себя внимание как неубедительная ссылка на некий архив, на безадресные приказы, так и неловкая попытка автора «сенсации» г-на Оленева привлечь в соавторы краеведа Дмитрия Ленивова, который, кстати, после выхода публикации заявил, что ничего из содержащегося в статье о 9-й дивизии он не говорил…
С вопросом «что же произошло в июле 1942 года на самом деле?» мы обратились к краеведам и историкам, действительно знающим историю обороны донской столицы.
До последнего дыхания
Военный историк, научный сотрудник Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН Владимир Афанасенко:
– К сожалению, в этом эпизоде истории Ростова-на-Дону до сих пор не все прояснено. В 2010 году Южный научный центр Российской академии наук под руководством академика Геннадия Матишова выпустил первый том монографии «Миус-фронт в Великой Отечественной войне: 1941-1943 годы». В этом академическом исследовании впервые была освещена битва за Ростов-на-Дону в июле 1942-го.
Обсуждаемая статья неправильная, однобокая. Подобного рода публикации в канун праздника Победы – это плевок в лицо всем фронтовикам.
По директиве германского командования № 41 Гитлер определил Ростов-на-Дону как ворота Кавказа, через которые должен был осуществиться захват не только очень важного продовольственного региона Северного Кавказа и Кубани, но и прежде всего наших основных нефтепромыслов – майкопской, грозненской и бакинской нефти. Составляющим звеном этой операции мыслился выход нем-цев на Волгу в районе Сталинграда для того, чтобы отрезать поставки бакинской нефти в центральные районы страны. Нефть – это кровь войны. Если бы немцы достигли поставленной цели, мы бы проиграли войну в 1942 году.
Ростов-на-Дону в этой ситуации играл ключевую роль, и на него немецким планом «Блау» была брошена 17-я полевая армия генерала Руоффа. Это были отборные немецкие пехотные и горноегерские дивизии. Гитлер, чтобы максимально быстро пробить дорогу, направил на Ростов танковую армию Клейста и завернул со Сталинградского направления половину 4-й танковой армии генерала Гота. Фактически в середине июля 1942 года Ростов-на-Дону притянул к себе три немецкие армии от Сталинграда и тем самым спас его. Среди шести армий генерала Малиновского, командующего Южным фронтом, самой боеспособной, обстрелянной и хорошо укомплектованной была 56-я армия, оборонявшая Миус-фронт. Армия насчитывала 117 тысяч бойцов и командиров, и 20 июля ее части были переброшены на Ростовский оборонительный обвод. Задача – не сдавать Ростов-на-Дону. 56-й армии предстояло принять на себя удар и прикрыть отступление остатков армий Южного фронта.
В тылу Южного фронта защищали порядок, вели борьбу с диверсантами и шпионами военнослужащие 9-й дивизии оперативных войск НКВД. Среди защитников города были и военнослужащие ростовского 230-го конвойного полка войск НКВД под командованием полковника Павла Демина, которые покрыли себя неувядаемой славой еще в ноябре 1941 года при первом освобождении Ростова. Когда 22 июля 1942 года со стороны населенного пункта Султан-Салы в город ворвалась немецкая 13-я танковая дивизия, центр города оказался отрезан от окраин, и два батальона стрелкового полка войск НКВД, которые должны были занять позиции по реке Тузлов, были зажаты эсэсовцами в районе нынешнего телецентра и ботанического сада. Военнослужащие двух батальонов, а не вся 9-я дивизия войск НКВД, как утверждает плохо знающий историю войны журналист, не смогли выйти на восточную окраину города и сомкнуть фланги с полком народного ополчения. Не дезертирство или предательство, как преподносит в своем материале г-н Оленев, а сложившаяся оперативная обстановка не позволяла выполнить приказ.
Глупо ставить в вину военнослужащим двух стрелковых батальонов, что они не остановили три немецкие армии. Внутренний городской гарнизон, который состоял из бойцов 9-й дивизии, получил приказ оборонять центр Ростова. Те, кто в июльские дни насмерть стоял в центре города, уже не могут ничего нам рассказать. Но вот воспоминания немецкого генерала Альфреда Рейнгардта, в июле 1942 года – полковника и командира 421-го пехотного полка 125-й пехотной дивизии, штурмовавшей город. Его рассказ воспроизвел в своей книге «Восточный фронт. Гитлер идет на Восток. 1941–1943 гг.» немецкий писатель Пауль Карель: «Солдаты войск НКВД и саперы перегородили Ростов баррикадами и сражались на них до последнего патрона… Сражение за центр Ростова велось беспощадно. Защитники его не желали сдаваться в плен, они дрались до последнего дыхания, и, если их обходили, не заметив, даже раненые, они вели огонь из своего укрытия до тех пор, пока не погибали… Центр Ростова стал местом битвы штурмовых команд. С величайшей тщательностью им приходилось очищать от противника каждый дом, каждый подвал, каждую улицу… Подобных сражений, вероятно, никто и никогда еще прежде не вел».
Никак не заподозришь немецкого генерала, назвавшего бойцов НКВД «жестокими фанатиками» и «политическими стражами большевистского режима», в симпатии к нашим бойцам, но даже он признает их доблесть. Из 121 тысячи военнослужащих – бойцов 56-й армии генерала Рыжова и военнослужащих внутреннего гарнизона города, вставших на оборону Ростова-на-Дону 21 июля, к 25 июля за Доном собрались менее 18 тысяч. Более 100 тысяч человек из боев за Ростов-на-Дону не вышли… Среди них и личный состав той самой 9-й мотострелковой дивизии войск НКВД, которую автор статьи фактически обвинил в предательстве.
История не терпит суесловья
Член межрегиональной комиссии по увековечению имен знаменитых людей и памятных событий при администрации Ростова-на-Дону краевед Сергей Владимирович Шелобод:
– Основывать такое серьезное обвинение в адрес 9-й дивизии войск НКВД на основании единственного исторического документа, как это сделал ростовский журналист, – достаточно непродуманный шаг. Вот ксерокопия этого оперативного донесения. Кстати, в моем архиве этот документ находится уже лет 15, поэтому не стоит говорить о нем как о только что рассекреченном архивном раритете. Само донесение было написано спустя месяц после описываемых событий, 22 августа 1942 года, в селе Дефановке, где остатки ростов-ского полка ожидали приказа о своем дальнейшем боевом применении, находясь в распоряжении 189-го запасного полка.
Так вот, в оперативном донесении, подписанном не командиром полка майором Варфоломеевым, не врио комиссара полка капитаном Репиным, а врио начальника штаба полка интендантом 3-го ранга Барсуковым, дейст-вительно есть строчка: «По приказу левее Ростовского полка на линии «В» должны были занимать оборону части 9 с/д НКВД, однако до… момента отхода подразделений полка на левом фланге никаких подразделений не было». У серьезного историка сразу возникнет вопрос: по чьему приказу? Когда этот приказ «родился», если он действительно существовал? Может быть, тогда, когда подразделения дивизии, стоявшие в центре города, уже были отрезаны фашистами от окраины, где занимали позиции ростовские ополченцы? Почему не командир полка подписал этот документ, а интендант 3-го ранга (капитан) врио заместителя командира по хозяйственной части? Вопросов много, а получить истинные ответы на них сегодня уже нелегко. Поэтому прежде чем бросаться обвинениями, автору материала стоило бы провести серьезное журналистское историческое исследование и выводы подкреплять не эмоциями, а достоверными фактами.
Автор-составитель энциклопедического словаря-справочника
«Ростовская область в Великой Отечественной войне» Владимир Щербанов:
– При внимательном изучении официальной истории боевых действий в 1941–1943 годах в Ростовской области возникает много вопросов.
Главный – почему Ростов-на-Дону, который с декабря 1941 года готовили к обороне, был сдан практически без серьезных боев. Ростовский оборонительный обвод располагался по трем гигантским дугам к северу от города и состоял из противотанковых рвов, батальонных районов обороны с дотами и дзотами, окопов полного профиля, укрытий для танков и артиллерии. Как же получилось, что тщательно подготовленную систему оборонительных и фортификационных сооружений немцы преодолели стремительным броском?
Оказывается, большая часть 56-й армии, покинувшая по приказу свои позиции на Миус-фронте, не успела занять подготовленные позиции на Ростовском оборонительном обводе. Вступали в бой там, где встречались с противником. Понятно, что в таких условиях наши военнослужащие не обладали информацией ни об укреплениях, ни о подготовленных складах боеприпасов, ни о соседях на флангах. Общая атмосфера неразберихи, отсутствие постоянной связи с командованием и единоначалия на Ростовском оборонительном обводе тоже не способствовали успеху нашей обороны. Почему поздно поступил приказ о передислокации 56-й армии? Говорить в такой ситуации о главенствующей роли в обороне Ростова частей 9-й дивизии войск НКВД (некомплектной, без артиллерии и бронетехники) и уж тем более ставить им в вину сдачу Ростова даже странно для здравомыслящего человека. К тому же понятно, что не могли все части дивизии быть отправлены на городскую окраину: у войск НКВД, входящих во внутренний гарнизон города, были совершенно другие задачи.
Да, архивной информации о тех июльских днях 1942 года у нас не так много, живых свидетелей того времени – еще меньше, но зачем выдумывать небылицы и выращивать развесистую словесную клюкву на костях погибших защитников города?