Если раньше моей психологической обработкой занимались на уровне СИЗОшных клерков, то сейчас включилось ГУФСИНовское звено. Видимо, ставки на мое устранение повысились. Заметил, что моя живучесть и бесстрашие раздражает тех, кто пленил меня. Поэтому в камере 59 СИЗО-5 и появился заместитель начальника ГУФСИН по РО Дмитрий Молоков, который настойчиво предложил мне лечь на обследование в тюремную больничку.
Он прекрасно был осведомлен о моих болячках. Надеялся, что я соглашусь на его авантюру. Меня уже пытались там тыкать ржавыми иголками при заборе крови. Правда, нашелся честный офицер-медик, который предупредил, что ложиться в МОТБ-19 не желательно: «Это чревато последствиями». И вернул меня в СИЗО-1 на Кировский.
Настойчивость Молокова вызвала подозрение, и я отказался стать подопытным кроликом в его руках. Когда он посещал меня с депутатами – братьями Бессоновыми, я спросил у него: «Меня в Батайск направят?». « Не знаю, сейчас в зонах перелимит. Готовим для Вас место. Дату отправки не могу назвать. Ждите, вам сообщат ». Для справки: в Ростовской области для первоходов – 2 зоны строгого режима, в Батайске и городе Шахты. Это пара часов езды из столицы Дона.
Началось все 22 апреля. Утром делал обход начальник СИЗО-5 майор Воронкин. Заверил, что отправки в этот день не будет: «Из ГУФСИН еще не пришло указание». Буквально через час после его ухода в камере появился офицер, который дал 15 минут на сборы. Куда этап, не сказал. С вещами отвели меня в обысковую комнату. Перетрясли все содержимое сумок. В маленькой по размерам каморке собралось более 10-ти человек. Настойчиво требую назвать конечную точку. Показали. На концлагерном мусоросборнике с моим тюремным делом написано – г. Шахты. До автозака меня сопровождало все руководство СИЗО-5, во главе с начальником. Уже на выезде подошел доктор и через зарешеченную дверь спросил: «Александр Михайлович, как ваше сомочувствие?» Отвечаю: «Давление шпарит, голова сильно болит». «Ничего. Пару часов же, выдержите», – определил старший лейтенант медслужбы.
Когда выехали за ворота СИЗО-5, охрана сказала, что везут меня не в Шахты, а на железнодорожный вокзал. В столыпинском вагоне меня поместили отдельно от всех в одноместное зарешеченное купе, где с трудом развернуться можно. Через два с половиной часа пути подзываю старшего конвоя, капитана Эдуарда Константинова. Интересуюсь своей высадкой в Шахтах. Его ответ меня ошарашил: «У нас командировка на 8 дней. Через двое с половиной суток будем в Самаре, а когда назад – не знаю. Там долго будем стоять. На обратном пути обязательно высадим вас в Шахтах».
– Одного?
– Да.
– Кто выдумал такой издевательский маршрут? И почему на автозаке туда не повезли? Шахты всего-то в 80 км от Ростова?
– Нам сказали, что лимит на бензин. Данный маршрут для меня новый, его только открыли. Сам по нему еду впервые, не могу понять, к чему это все.
– Но в Шахты мы вас доставим обязательно.
Первая длительная остановка – станция «Кавказская». На ней стояли около 8 часов. Отекли ноги, резко подскочило давление. Начало болеть в правом боку. Прошу конвоя вызвать скорую медицинскую помощь. Через полчаса у меня измеряла давление дежурный фельдшер по станции «Кавказской» – Людмила Кравченко. Оно было высокое -– 165/100. Дала анаприл и валидол. Выписала справку для конвоя. Боли в правом боку не проходили. Сказывалось отсутствие желчного пузыря. Нужны были желчегонные таблетки. Они у меня закончились. Застой желчи сопровождался еще тем, что не было продуктов питания. На меня сухой паек не выдали. Узнав об этом, конвой поделился со мной своими запасами. Но это не выход из положения. Надеюсь, что в Самаре дадут нужные лекарства, хотя не могу представить, что меня здесь ждет.
Уверен, что Молоков постоянно на связи с конвоем. Интересуется моим состоянием здоровья. Не дождетесь, господин «народный» издеватель. Я выдержу и эту вашу звериную фашистскую выходку. Стойкости и патриотизму меня учили родители, прошедшие голод, холод и войну. Их наказ закрепил в военном училище, где принял присягу на верность Родине и своему народу. Но вам, концлагерным исполнителям, этого понять не дано, поэтому и удовлетворяете свою животную потребность в насилии таким путем. Это губительный для вас путь и за него придется отвечать.
И последнее. Прошу Следственный комитет России возбудить уголовное дело в отношении заместителя начальника ГУФСИН по Ростовской области, полковника Дмитрия Молокова за умышленное превышение должностных полномочий и необоснованную растрату государственных денег в особо крупном размере, причем в корыстных целях. Основание – грубейшее нарушение закона по содержанию осужденных и отбыванию ими наказания в тех регионах, где они имеют регистрацию.
Честь имею, господа издеватели.
Боевой офицер Толмачев А.М.
Примечание от Изучеевой А.И.
23 апреля жена Александра Михайловича была на приеме у руководства СИЗО-5. Пыталась выяснить, куда отправили ее мужа. Начальником СИЗО-5 Воронковым О.М. ей было сказано буквально следующее: «Вы получите ответ в установленный законом срок – через 30 дней». Дело в том, что Галина Андреевна сдавала заявление о предоставлении ей сведений, куда БУДЕТ направлен ее муж, еще 15 апреля. По закону, руководство СИЗО само, без напоминания родственников, обязано их информировать, куда будет отправлен осужденный. Галина Андреевна попыталась по телефону для справок в ГУФСИН по РО выяснить, куда отправили ее мужа. На том конце телефона ужаснулись: «Да вы что! По телефону такие сведения не сообщаются. Только письменно». В этот же день Галина Андреевна была на приеме у заместителя начальника ГУФСИН по РО Белакова А.А. Настоящий подполковник также стал «гнать пургу»: «Мы такие данные не выдаем. Когда Ваш муж прибудет на место назначения, он напишет заявление, по какому адресу и кого из родственников можно уведомить о месте его пребывания». Подпись свою на заявлении Толмачевой Г.А, поставить отказался. Галина Андреевна ему сказала: «Хорошо! Если это тайна, то мы сами узнаем, куда его направили. Не в первый раз!»
Однако не прошло и полгода, то есть полчаса, как Галине Андреевне позвонили из ГУФСИН по РО и мужчина, который не представился (может быть, это сам Белаков А.А. и был?!), сообщил ей, куда отправили Толмачева отбывать наказание. Почему я решила, что звонили из ГУФСИН? Потому что не представившийся мужчина сказал следующее: «Вы сегодня были на приеме. Мы выяснили, что ваш муж направлен в распоряжение ГУФСИН по Оренбургской области».
Наверное, замначальника ГУФСИН по РО после окончания приема наконец-то прочитал уголовно-исполнительный кодекс. Иначе он бы выяснил, куда направили Толмачева еще во время приема. Стоило ему поднять трубку и отдать распоряжение. Да и вряд ли Белаков не знал, куда направили Толмачева. Ведь отправить Толмачева без согласования с руководством ГУФСИН по Оренбургской области не могли. А вдруг и там «местов нету»?
Впечатление от руководства ГУФСИН и СИЗО-5 за эти две недели у меня сложилось следующее: туповатое и трусливое.
Информация специально для троллей:
Уголовно-исполнительный кодекс, статья 75 «Направление осужденных к лишению свободы для отбывания наказания»
1.Осужденные к лишению свободы направляются для отбывания наказания не позднее 10 дней со дня получения администрацией следственного изолятора извещения о вступлении приговора суда в законную силу. В течение этого срока осужденный имеет право на краткосрочное свидание с родственниками или иными лицами. Порядок направления осужденных в исправительные учреждения определяется федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний.
2.Администрация следственного изолятора обязана поставить в известность одного из родственников по выбору осужденного о том, куда он направляется для отбывания наказания.
Закон обязывает Воронкова О.М. поставить в известность одного из родственников. Для этого Толмачев А.М. заполнил в СИЗО-5 соответствующее заявление. Поэтому басни Воронкова О.М. о том, что жена осужденного получит ответ на свое заявление только через 30 дней, означает одно: Воронков О.М. нарушил ст.75 УИК.
