Камеру 48 СИЗО-2 г. Армавира я покинул 10 апреля в 23.00. Пока шли до обысковой комнаты, пообщался с выводным. Он поведал, что везут меня в Ростов-на-Дону. Перед отправкой приказано тщательно меня досмотреть. На это ушло минут сорок. Пока укладывал вещи, поступила команда грузиться в автозак. К поезду на Ростов успели вовремя.
Снова выгрузка, погрузка. Только тронулись, в столыпинском вагоне началась сортировка заключенных. В зарешеченное купе нас попало 6 человек. Не успели разложить вещи, как меня снова выдернули на очередной обыск. В нем участвовали 3 человека. Один из них все снимал на видеорегистратор. Разговорились. Оказывается, сопровождающей охране тоже не интересно рыться в чужих вещах, но поступило такое указание. Сошлись на том, что одного обыска при выезде из СИЗО достаточно. В вагоне делать то же самое пустая трата времени. Запретных вещей не нашли.
В Ростов прибыли утром 11 апреля. Пару часов ждали в «столыпине», когда нас заберут. В СИЗО-5 доставили быстро. Загнали в вонючий отстойник. Продержали там более 2-х часов. Затем пришел очень важный старшина и снова объявил, что будет обыск. Меня досматривал последним. Сразу предупредил, что он никуда не спешит и готов с моими вещами хоть до утра возиться. Ничего интересного, для того чтобы унизить меня, не нашел. Придрался к медикаментам, категорично заявив, что он их не пропустит. Назвать запрещающий закон отказался. Пытался убедить старшину, что лекарства куплены по рецепту, и сдавать их не буду. Рассказал ему как пополнил аптечный запас СИЗО-2 города Армавира, где медициной руководит госпожа Серикова. Перед отъездом написал ей заявление по возврату своих лекарств. Но, видимо, возвращать было нечего. Уехал без них. Вижу, что старшина не понимает о чем глаголю. Поэтому прошу его вызвать медработника СИЗО-5. Повезло. Пришла образованная девушка в звании старшего лейтенанта. Осмотрев таблеточную подкормку, дала добро на ее личное хранение. На этот раз обломилось «шмонщику» издевательскую акцию провести.
После изнурительных проверок я наконец-то попал в камеру 65. Доброжелательность и здесь, как и во всех тюрьмах, присутствует. Так в концлагерях заведено, что новичков в камерах встречают с хлебом-солью, а дальнейшее нормальное проживание зависит от поведения приезжего. У меня курс молодого бойца прошел нормально. Многие знали меня по опубликованным материалам и действенной юридической помощи заключенным.
Запомнится надолго наш православный праздник Пасхи. Отпраздновали. Куличи были вкусные. Дай Бог здоровья тем, кто их доставил в тюрьму. После Пасхи, в понедельник, меня объявили на перевод в другую камеру, повод – «перелимит в камере 65», чем насмешили там проживающих. Действительно, такая проблема существует. Давно такого не встречал – на 9 шконок 23 заключенных. Если по законодательству на одного заключенного положено 4 кв.м, то в этой ночлежке с трудом 1 кв.м наберется. Но кто на это смотрит? На зарплату руководства подобные душегубки не влияют. А ведь подобный людской перегруз решить просто. Начальник СИЗО должен контролировать заселение существующей тюремной жилплощади, а не контролеры вышестоящего органа. Так по крайней мере объясняют работники СИЗО.
После переезда в камеру 59 с большим трудом добился телевизора. Радиоточка здесь не работает, а по закону №103 ФЗ в каждой камере положено иметь информационный источник. Выданный телевизор был настроен всего на один канал – «Домашний». Кнопок переключения нет, пульта управления нет. Перед обедом был обход камер начальником СИЗО-5 Воронкиным. Прошу его дать пульт для переключения телевизонных каналов. Последовал странный вопрос: «Зачем?». – «Завтра – 16 апреля, хочу послушать пресс-конференцию нашего президента Владимира Путина». Увидел странное выражение лица Воронкина. Его безучастность в этом несложном вопросе мне была непонятна. Казалось бы, в этих учреждениях, наоборот, должны постоянно вести пропаганду таких знаковых встреч главы государства, а здесь подобные мероприятия умышленно игнорируют. Сами не смотрят и другим не дают. Из-за таких руководителей в тюрьмах рождаются слухи, домыслы по поводу стратегической линии, которую выработал Путин. Наслышался разных баек, но после проведенных бесед мнение по главе государства у заключенных резко менялось. А ведь это работа штатных воспитателей тюремных заведений. За 3 года и 4 месяца плена ни разу не видел в камерах центральной прессы, а тем более лекторов-пропагандистов. Все пущено на самотек. Зэки варятся в собственной кухне. «Травят» друг другу байки о преступных похождениях на воле. Патриотизм появляется только после индивидуальной беседы. Желающие пойти в армию тоже есть.
После общения с Воронкиным, мне его стало жаль. Он очень молод и видимо сам еще не понимает значимости воспитательной роли среди заключенных. Да и в российских законах Воронкин не силен. Может число 13 на него магически повлияло. Именно 13 апреля он отказал моему защитнику Изучеевой А.И. посетить меня в СИЗО-5. Объяснений никаких. Просто взял и не пустил ее вопреки УПК РФ и Конституции РФ. Показал нижайшие знания в данном простейшем вопросе. Уверен, что он не сам пошел на грубейшее нарушение статей 49, 50-53, 389.35 УПК РФ и ст. 46 Конституции РФ. Его заставили это сделать. А раз так, то этот человек легко пойдет и на другие нарушения закона. Видимо, рано его в ранг начальника произвели.
Если говорить о воспитателях, то надеюсь, что пройдет время и в тюрьмах они заработают. Тогда «учителя» бандитско-воровской направленности уйдут на второй план. Преступность резко упадет. Много усилий прилагать не придется. Люди поймут, что они люди, а не вычеркнутые из жизни зеки.
Начальник СИЗО-5 — Воронкин пообещал, что 16 апреля вызовет меня на беседу. У него в четверг – приемный день. Не вызвал. Видимо, побоялся честного диалога по поводу незаконной изоляции меня от защитников. Кто его надоумил на это, еще предстоит выяснить Следственному комитету, куда я обратился за помощью. В отместку на мое заявление в Следственный комитет РФ Воронкин решил поиздеваться над моей женой. Чтобы вернуть ей мои теплые вещи и материалы по заказному уголовному делу, пришлось писать мне и жене на его имя заявление. Написали. Мое заявление потерялось. Когда жена приехала вторично, ей передали только вещи. На документы был наложен запрет. Присланный клерк объяснил, что у них появилась строгая цензура и она вряд ли разрешит передать жене официальные ответы из госструктур. А цензура как раз к данным ответам никакого отношения не имеет. Опять беззаконие. И для чего? Чтобы услужить бездумному начальству? Время, конечно, обязательно нас рассудит. А пока…
А пока я снова в Ростове. Из окна моей камеры видны Каменка и Северный. В семи автобусных остановок отсюда мой дом, который не по своей воле покинул 20 декабря 2011 года. Скучаю по родным и близким, по дачному собственноручно посаженному саду, который сейчас должен во всю цвести. Но в тюремном плену тоску по дому разгоняют лаем собак и грохотом камерных засовов. СИЗО-5 – это перевалочная тюремная база. Сколько еще здесь пробуду, не знаю. Когда отправят и куда отправят, держится в тайне. Но как бы там ни было, следующий материал выйдет уже с нового места заключения. Обидно только, что вся ростовко-кущевская группировка, которая меня пленила, будет 9 мая жрать водку не за великую Победу, а за свою антинародную, крохоборскую сытую жизнь. Не по-людски это. История такого бесправового разгула им не простит. Судный день для них еще настанет, и думаю, что скоро.
