Давно не общался с ростовским правосудием. Лиху дал. Вернее, не общался с ростовским произволом и беззаконием. Думал, что после смерти бывшего председателя облсуда Ткачева, который привил своим подчиненным этот неизлечимый вирус, заказные дела ушли в прошлое. Куда там! Повод пообщаться с ростовскими судьями через видеоконференцсвязь предоставили приставы-вымогатели Октябрьского района. Через необоснованные постановления решили поиметь с меня денег. Пришлось через суд разборки устраивать по поводу исполнительного сбора в пять тысяч рублей. Через три года до этого маразма дошел пристав-исполнитель Алексей Пшеничный. Думаю, что его обязали взыскать с меня исполнительный сбор. Как только я получил на руки постановление о взыскании с меня этого сбора, то сразу обратился в Октябрьский райсуд с административным исковым заявлением – обжаловал абсурдную позицию взыскателя.
В своем постановлении Пшеничный указывал, что я не исполнил заочное решение Ленинского районного суда г. Ростова-на-Дону от 14 января 2016 года. Судья Захаренко Л.В., без извещения и моего участия, «автоматом» удовлетворила иск начальника ИК-5 в г. Новотроицк, Там я ранее отбывал наказание. Начальник ИК-5 обиделся на мои слова, что ни одно из моих писем, адресованные: Президенту РФ Путину, исх. номер 9-Т-48 от 13.07.2015; главе следственного комитета РФ Бастрыкину, исх. номер 9-Т-46 от 09.07.2015; генеральному прокурору РФ Чайке, исх. номер 9-Т-41 от 03.07.2015 в Москву не попали.
Делаю запрос в эти органы. Вот один из ответов из Управления президента от 22 декабря 2015года под номером № А26-02-Н0-137566691:«…Сообщаем, что факт получения указанного Вами обращения не подтвердился». Подписала документ старший специалист 1-го разряда А.Куликова. Такие же ответы пришли из ведомств Бастрыкина и Чайки. Это наглядно подтвердило то, что мои письма за пределы ИК-5 не ушли. Хотя в журнале учета исходящей корреспонденции они были зарегистрированы. Без вмешательства начальника ИК-5 Васильева спецчасть учреждения вряд ли бы рискнула на их уничтожение. Поэтому и родилась моя статья под названием: «Мои письма из лагеря смерти к руководству страны не доходят. Их уничтожают по указанию начальника ИК-5 майора Васильева А.М.».
По умозаключению судьи Захаренко Л.В. я не рассказал о нарушениях закона начальником концлагеря, а покусился на деловую репутацию концлагерника, у которого десятками в туберкулезной больнице умирают люди. Прочтите мой материал «’Смерть «Кощея» и вы сами убедитесь в зверствах этого «джентльмена». Он и меня пытался сгноить в сырых и вонючих камерах. Не получилось. Сломать дух боевого офицера ему не удалось. Я никогда и никому не позволю вытирать ноги не только о себя, но и унижать человеческое достоинство других заключенных. А вот судья Захаренко показала свою несостоятельность при оценке работы профессионального журналиста. В семистраничном решении попыталась блеснуть своими знаниями Гражданского кодекса. Даже о Конституции РФ вспомнила. А вот закон «О средствах массовой информации» у нее вылетел из головы. Для альтернативно одаренных напомню, что в ст. 47 п. 9 этого закона говорится, что журналист имеет право излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью. Захаренко отменила не только эту статью, но и статьи. 44 и 45, в которых расписан порядок опровержения и основания отказа в опровержении. Цитирую выдержки из них: «Нельзя требовать, чтобы текст опровержения был короче одной стандартной страницы машинописного текста», «Если требование об опровержении или представленный текст его поступили в редакцию по истечении одного года со дня распространения опровергаемых сведений в данном средстве массовой информации, то это основание отказа в опровержении».
Как я понимаю, Захаренко выполнила заказ и в своем решении написала такую туфту, что она здравому смыслу не поддается. Она вырвала из контекста две строчки: «…Их уничтожают по указанию начальника лагеря ИК-5 майора Васильева А.М.», «…Они были перехвачены по приказу начальника ИК-5 майора Васильева А.М.» и на полном серьезе требует опубликовать опровержение. Временные интервалы и указанные статьи закона «О СМИ» ее не интересуют. Она их просто-напросто отменила. Мало того, заставила приставов творить начатое ею беззаконие. И те безропотно, спустя 3 года, взяли под козырек. Свою безграмотную позицию выразил в Акте проверки исполнительного производства от 15.11.2018 начальник Октябрьского районного отдела судебных приставов А.И. Внуков: «Руководителю ФКУ ИК-5 представить доступ осужденному к сети Интернет для выхода на адрес: http://www info-prav-centr-com с целью получения возможности исполнения решения суда».
Эта бестолковая бумажка долго болталась по ФСИНовским концлагерям и нашла меня в ИК-9. Вот как на нее отреагировал начальник учреждения М.А. Тубитов: «Предоставить доступ к сети интернет осужденному Толмачеву А.М. не представляется возможным в связи с отсутствием сети Интернет в режимной зоне исправительного учреждения». Исходящий номер данного документа 58/4-9498 от 19.12.2018. Получается, что решение суда неисполнимо, поскольку должник сидит в концлагере, где нет Интернета. Но это не остановило ни Внукова, ни его подчиненного Пшеничного. Заладили одно: «Не исполнил решение суда? Не разместил на сайте газеты опровержение? Отдай пять тысяч рублей исполнительского сбора и все!».
Вынужден был подать в Октябрьский райсуд города Ростова-на-Дону административный иск. Его рассматривала судья Е.С. Крат. Но, прежде чем огласить ее решение от 23 января 2019 года, остановлюсь на ответах пристава Пшеничного в суде:
— Почему мне с 2016 года не вручали исполнительный лист и до сих пор так и не вручили?
— Устанавливалось ваше местонахождение.
— На чем основывается исполнительный сбор в 5000 рублей?
— Неисполнение в добровольный срок требований указанных в исполнительном листе.
— Вы знакомы со ст.ст. 44-45 закона « О СМИ?»
— Нет, не знаком.
— Вы настаиваете на том, чтобы я опубликовал одну строчку того набора слов, которые написали в своих требованиях?
— Настаиваю на том, чтобы вы исполнили решение суда.
Было три заседания суда. На два из них Пшеничный не явился. Тем самым дал понять, что суд я проиграл. Действительно резолютивная часть решения, которую зачитала Крат, подтвердила мою догадку. Когда получил ее решение в окончательной форме, то сразу понял, что без давления со стороны вышестоящего органа не обошлось. Крат в описательной части металась от закона «О судебных приставах» до статей КАС (Кодекс административного судопроизводства). Закон «О СМИ», на статьи которого я ссылался, она проигнорировала. Удивила она меня и своим утверждением о том, что я без уважительных причин не исполнил требование исполнительного документа пристава, не представил доказательств. Как же так, судья Крат! Вы же лично огласили в суде ответ начальника ИК-9 Мергена Тубитова приставу Пшеничному, где сказано, что Интернет в режимном учреждении запрещен. И это Вас не убедило?
Знаете, а Вы на правильном пути. Было бы здорово с вашей стороны взять и узаконить во всех концлагерях России возможность зэкам пользоваться компьютером с подключенным Интернетом. Слабо? Хотя во времена Ткачева Ваши коллеги и не то вытворяли. Ведь не каждый, облачившись в мантию, решится на такое. Страна в ужасе от такого кривосудия. Как и я от вашего шестистраничного словоблудия — решения от 23 января 2019 года. Жаль, конечно, что государство Вам доверило выносить подобный бред от имени Российской Федерации. Было бы правильным запретить вам выносить решения от имени Российской Федерации. Найти более подходящую приставку для таких как вы, не трудно. Например, вам больше бы подошло указывание в своих решениях — «Решение по звонку», «Решение по указанию» или «Решение за взятку» и т. д. Именно такой душок веет от вашего отказа по моему административному исковому заявлению. Радуйтесь, ваше решение в апелляционной инстанции устояло. Как это происходило? Обычная процедура. Судья областного суда Богатых О.П. сообщила о назначении заседания на 22 апреля 2019 года. День рождения вождя пролетариата отмечали вместе: она в Ростове-на-Дону, а я за 2000 км — в ИК-9 по видеоконференцсвязи. Слышал бы Ленин, какую ересь несут нынешние судьи, то снова бы революцию устроил. Он постоянно боролся с безграмотностью в стране Советов. И не только среди беднейших слоев населения. А сейчас некому это делать, пока еще председателя Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева такой неправовой разгул устраивает. Как и тех, кто его до сих пор терпит. Поэтому ничего порядочного от судьи областного суда Богатых я и не ждал. Пока еще ее определение не получил, но она в резолютивной части полностью поддержала Октябрьского районного судью Крат Е.С. А значит, вместе с ней похоронили закон «О СМИ».
Российские судьи избалованы неприкосновенностью. Пришла пора и с них мантии и маски притворщиков срывать. Законным путем, конечно. Пора заканчивать с этим судейским сумасшедшим домом. А что касается закона «О СМИ», то он выживет при любой власти. Закрыть рот истинным патриотам России никому не удастся. Свобода слова давалась кровью и потом, поэтому мы, независимые журналисты, ее отстоим, чего бы нам это не стоило. Назло тем, кто правосудие превратил в инструмент подавления и личной наживы.
Толмачев А.М.,
концлагерь № 9 УФСИН Оренбургской области,
г. Акбулак, май 2019 г.
PS. Пять копеек от Изучеевой А.И.
А действительно, какой может быть исполнительский сбор, если решение суда неисполнимо, поскольку должник сидит в концлагере, где нет доступа к Интернету? А ведь суд обязал должника выйти в Интернет, зайти на сайт газеты и разместить там опровержение. Нужно судье Захарченко направить заявление о разъяснении ее решения и приложить ответ Тубитова: как исполнить ее решение, если в колонии нет Интернета. И параллельно жалобу главному судебному приставу РФ — директору ФССП Аристову Д.В. — во сколько обошлось коррупционерам -фабрикантам уголовного дела в отношении Толмачева А.М., «покупка» ими ростовских приставов по взысканию исполнительского сбора по заведомо неисполнимому решению. Не дай Бог, разорились.