Убийственные нестыковки

О том, как фабрикуются уголовные дела, многие знают не понаслышке: на что только не идут сотрудники правоохранительных органов в погоне за раскрываемостью! Но ситуация, в которой оказался несовершеннолетний Юрий Носков, бьет все рекорды. Парень уже более трех лет сидит за решеткой, а имя настоящего убийцы, похоже, не интересует ни след-ствие, ни суд.
Пятнадцатилетняя Виктория Тюрина, проживающая в поселке Юловском Сальского района Ростовской области, 22 декабря 2007 года не вернулась домой после дискотеки. Сальским отделением внутренних дел было возбуждено уголовное дело по факту исчезновения несовершеннолетней. В поиске Вики приняли участие сто тридцать сотрудников ОВД, пятнадцать кинологов с собаками, более семидесяти охотников, рабочие совхоза, казаки, добровольные помощники. Двое суток девушку искали, но найти не могли.
Для того чтобы выяснить, куда же она пропала, были произведены безотлагательные обыски по якобы оперативным данным в нескольких квартирах, в том числе и в квартире Юрия Носкова.
Юрий и Виктория, почти ровесники, были едва знакомы, только здоровались при встрече. Юрия вызвали в Дом культуры для допроса 26 декабря 2007 года, допросили и отпустили. На следующий день молодого человека пригласили в районный центр для закрепления показаний.

Явка с повинной за двое суток

Пока Юрий с отцом ехали домой, позвонила мать парня и сказала, что у них в доме был обыск, во время которого нашли наркотическое вещество, марихуану. Юрия задержали, хотя на тот момент никто не мог сказать, наркотик это или нет, просто было видно, что это вещество растительного происхождения.
В обыске жилища Носковых участвовало шесть-семь милиционеров, понятые стояли в одной комнате, и, где ходили милиционеры и что делали, никто не видел. Понятые не видели также и момент нахождения «травки».
28 декабря 2007 года отец Юрия, Виктор, нанял адвоката, а вечером следующего дня их пригласили в суд для избрания меры пресечения по поводу марихуаны. Прокурор вышел с ходатайством задержать подростка, хоть он и несовершеннолетний, за хранение наркотика, и Юрия задержали.
В течение сорока восьми часов Виктор пытался встретиться с сыном, к которому его никто не пускал. Спустя двое суток вышел адвокат, вынес листок, на котором была явка с повинной по совершению убийства, и сказал, что Юрий сознался в совершении преступления. Юрия привлекли по статье 105 ч. 1 («Умышленное убийство»).
На суде парень сказал, что двое суток его били, потом откачивали, не давали есть и спать. Приводили «подсадных уток», которые говорили: «Да сознайся, бить перестанут». Юрий прямо в суде указал на оперуполномоченного, который его бил. Показания парня о том, что оперуполномоченный Троценко применял к нему физическое насилие, были внесены в протокол судебного следствия. Разбирательство по факту неправомерных действий некоторых сотрудников милиции (избиение, шантаж) выделили в отдельное дело, но проверка была проведена поверхностно.
Носков пояснил, что в день убийства он вечером с ребятами направился на дискотеку в клуб. В баре он выпил с друзьями и до окончания дискотеки, около 22 часов 55 минут, ушел из ДК домой. Домой Юрий вернулся около полуночи и лег спать. На следующий день он узнал, что пропала Вика.
«Я сразу понял, что Юру подставили, – рассказывает отец Юрия, – потому что в день убийства была грязь, а утром я видел его брюки и обувь, и, если б он убивал девочку на мусорной свалке, как написал в явке с повинной, его брюки и кроссовки были бы грязные». Но эти слова – всего лишь наблюдения родителей, мы не можем на них опираться и принять их на веру. Однако есть другие факты, с которыми, как говорится, не поспоришь.

Улики в «русском стиле»

Наркотическое вещество у Юры обнаружили в пачке из-под сигарет «Русский стиль». Отец Юрия ходатайствовал, чтоб с нее сняли отпечатки пальцев и доказали, что Юрий хотя бы держал ее в руках. Отпечатки пальцев сняты не были, но, думается, «Русский стиль» оказался в комнате Юры не случайно. На месте преступления в пятидесяти сантиметрах от головы убитой девушки была найдена пачка сигарет «Русский стиль» с двумя сигаретами. Ее направили на экспертизу. На этой пачке отпечатков пальцев, принадлежащих Юрию, не обнаружено. При предварительном расследовании продавец сигарет Боровик дала показания, что она продавала Юрию сигареты «Русский стиль» незадолго до убийства. Когда Боровик вызвали в суд, она сказала: «Я Носкову «Русский стиль» не продавала». Судья спросил: «Ну, вы же подписали протокол?». Женщина ответила: «Я следователю говорила, что не продавала эти сигареты, почему он написал, что продавала, не знаю. Подписала протокол не читая». Могли ли эти обстоятельства совпасть случайно? Вряд ли.
Перчатки в деле об убийстве Вики то пропадают, то появляются, как перчатки фокусника. Согласно изложенному в явке с повинной, Юрий обнаружил, что его перчатки в крови, а в руках у него перчатка убитой девочки. Затем Носков выбросил окровавленные перчатки в заброшенный водопроводный колодец. При подворных обходах милиция обыскивала и заглядывала во все ямы и колодцы, тому свидетели жители поселка. 24 декабря залезали и в тот самый колодец, светили там фонариком. Когда милиционеры вылезали из колодца, проживающая по соседству женщина спросила: «Ну как, нашли что-нибудь?». Они ответили, что нет, ничего не нашли. В ночь на 29 декабря 2007 года. около колодца поставили засаду из нескольких работников ОВД: якобы кто-то должен был за этими перчатками прийти и уничтожить их как вещдок. Никто не пришел, и перчатки изъяли при двух понятых. На суде женщина-понятая сказала, что видела четыре перчатки. Мужчина-понятой пояснил, что видел одну перчатку, близко не подходил. Вещдоки запечатали в отдельные пакеты, подписали, упаковали, и отец Юрия и адвокат в письменном виде заявили ходатайство о направлении этих перчаток на экспертизу. Но ходатайство следователи потеряли, а перчатки на экспертизу не направили. Следователь сказал: «Это наше дело, что отправлять, что нет, мы сами разберемся».
Давайте посчитаем. По версии следствия, из колодца изъяли три перчатки. На трупе девушки была четвертая, которую тоже сняли и приобщили к вещественным доказательствам. Так, в деле фигурирует четыре перчатки. В ходе судебного заседания перчатки осматривали, но их оказалось три. Рассказывает Виктор Носков: «Я заявил ходатайство суду: «Прошу открыть все мешки с вещественными доказательствами и найти четвертую перчатку». Суд мне отказал, но тут же прокурор заявил то же ходатайство. Суд его удовлетворил, все мешки вскрыли и четвертую перчатку не нашли. Я знал, что четвертой перчатки не будет, потому что это сфабрикованная улика».
Да и что это за перчатки, собственно? Родители погибшей девочки не узнали в них перчатки своей дочери, родители Юрия не узнали перчатки своего сына. Леонид, отчим Вики, знал, как выглядят перчатки его дочери, на суде пояснил, что они покупались при нем. Кроме того, Вика любила вязать: «Бабушка ее научила, и она себе на купленных перчатках вывязала цветочки, то есть сделала своего рода метку. Точно такие перчатки купить было невозможно. В доме их нет, когда она последний раз выходила из дому, она была в них». В ходе суда при осмотре вещественных доказательств Леониду показали какие-то перчатки и спросили: «Ваши?». Он сказал, что непохожи. «Можно предположить, что она поменялась с какой-то подружкой, – продолжает Леонид, – но она не могла обменяться с подругами, потому что была крайне щепетильна, и вещь с чужой руки не надела бы. Такой характер. Видно было, что перчатки, которые мне показали,   женские, черные, под ангорочку, но не те. После судебного заседания гособвинитель все просил меня найти четвертую перчатку: может, она дома, может, где завалялась. Но, извините, ведь все четыре перчатки в деле: три из колодца, одна с трупа. У меня больше нет перчаток. Тем более что у нас в доме был досмотр, вещи ее смотрели, одежду, учебники».
Не потому ли из дела исчезла четвертая перчатка, что на ней могли остаться следы настоящего убийцы? А перчатку из колодца, может быть, потому и не отправили на экспертизу, что она была подкинута?

Свидетелей не допросили

Как уже было сказано, на третий день девушку нашли на свалке бытового мусора. Но ведь всю эту территорию прочесывали несколько раз, и трупа не было. А потом он вдруг появился! Значит, он все это время где-то находился? Следов волочения (а в явке с повинной сказано, что Юрий девушку тащил на свалку) на одежде девушки нет. Нашли ее в шестистах метрах от дома и шестидесяти семи метрах от дороги, по которой Вика ходила домой.
Труп обнаружила Тамара Головаха. У этой женщины сдохла собака, которую Головаха пошла выбросить. Она размахнулась, видит – девочка сидит, лицо волосами закрыто. Она испугалась, бросила собаку, побежала домой. У женщины в гостях как раз была ее дочь, которая и позвала милиционеров. Территорию оцепили и больше туда никого не допускали. Пригласили понятых, причем один был из города Пролетарска, который находится в 60 километрах от поселка Юловского, а второй понятой был из города Сальска, который также находится в 60 километрах от места убийства.
По идее, Тамара Головаха должна была стать одним из главных свидетелей по делу. Работники милиции в фототаблице указали, что девочка лежала, когда ее обнаружили, брюки на ней были приспущены, вещи разбросаны. Была имитация изнасилования, однако экспертиза показала, что изнасилования не было.
В суд Головаху вначале никто не вызывал, не допросил, даже ее показания не записали. А потом их фактически не приняли во внимание, сказали, что она старая, плохо видит, могла ошибиться. Но женщина, хоть и в возрасте, находится в здравом рассудке, да и зрение у нее хоть и не стопроцентное, но позволяет ей отличить лежащего человека от сидящего.
Был еще один свидетель, которого сначала игнорировали. Свидетель Линченко видел девочку в тот момент, когда, по версии следствия, она уже была убита. Линченко сказал: «Да, я видел Вику, узнал ее». Однако судья вопрос сформулировал так: «Вы именно смотрели на часы, в какое время это было?». Линченко уточнил: «Я примерно говорю. Знаю, что дискотека закончилась в одиннадцать, потом мы поехали туда-то, постояли там-то, прошло где-то полчаса, то есть в 23.30 девочка еще была жива». Однако судья делает вывод: «Он не смотрел на часы, значит, время приблизительное».

Вместо преступления

Мотив убийства по явке с повинной – неразделенная любовь. Откуда она могла взяться, если у Юрия была другая девушка, с которой он встречался почти год? Юрий написал, что толк-нул Вику, она упала, он стал ее избивать. Потом отвел на свалку, нанес двадцать три раны осколком стекла, а потом несколько раз ударил по голове фрагментом бетонной конструкции. Затем приспустил брюки и разбросал вещи. Трудно поверить, что подросток, убивший впервые в жизни, стал бы сразу заниматься имитацией изнасилования и т.п.
Кстати, железобетонную плиту, которой якобы убили девушку, не отправили на экспертизу на наличие ворсы от перчаток, в которых Юра ее бросал, как это написано в явке с повинной.
Собаки-ищейки с места нахождения убитой девочки пошли одна в одну сторону, другая – в другую, но никак не в сторону дома Юры и не в сторону колодца, куда он якобы понес перчатки. Получается, людей, притащивших девочку на свалку, было двое, и они разбежались в разные стороны.
На суде Носков-старший заявил: «Давайте проведем следственный эксперимент: от момента, где Вику видели в последний раз, пройдем до места, где они якобы встретились с сыном, по явке с повинной, потом пройдем до места, где он якобы ее убил, потом до места, где нашли перчатки. Затем сравним с местом, откуда в это время мой сын отправлял SMS-ку своей девушке». И в этом было отказано.
Между тем в предполагаемый момент убийства Юрий действительно отправил сообщение своей девушке. Его отец четыре раза ездил в Ростов в компанию «TELE-2» за распечаткой телефонных разговоров Носкова. Печать поставил на каждом листе, привез в суд. Судья говорит: «Распечатка не подписана должностным лицом». Опять поехал в Ростов, подписал в службе безопасности, показал на следующем судебном заседании, предложил изучить. Судья говорит: «Нет, непонятно, кто расписался». Носков снова поехал в Ростов; в «TELE-2» на этот раз удивились. Говорят, вот штрихкод, это наша охранная система, ее подделать невозможно. Тем не менее на каждом листе сотрудник написал свою должность, но было поздно: в это время Юрию уже вынесли приговор.
В этом деле есть еще масса странностей и нестыковок. Так, на месте преступления нашли след обуви, из которого впоследствии изготовили слепок. Молодежь, которая была на дискотеке, сверяла обувь с рисунком со слепка, занесенным в компьютер. В ходе суда гособвинитель заявил, что слепок пришел в негодность, и попросил данный слепок убрать из числа вещественных доказательств. Стороной защиты было заявлено ходатайство, чтобы данный слепок отправили в Ростов на экспертизу, но суд отказал в удовлетворении ходатайства.
При допросе судмедэксперт сказал, что при убийстве было обильное движение крови, то есть кровь брызгала во все стороны. Но на месте преступления ее почти не было, еле заметный след, хотя вся куртка убитой и брюки были пропитаны кровью. У Юрия изъяли кроссовки, джинсы, куртку и отправили на экспертизу. Следов крови на одежде не обнаружили, только бытовые загрязнения, зато родителям девушки показывали направление на экспертизу и говорили: «Вот видите, Носков виновен в совершении убийства». Что это, расчет на дурачка? Об этой экспертизе, кстати, на суде даже не упомянули. Суд не оценил и не отразил в приговоре заключения трех геномных экспертиз.
А вот еще одна экспертиза, о которой невыгодно помнить. У погибшей девочки были сделаны срезы ногтей и отправлены на исследование. Если одна рука ее была в перчатке, то, значит, второй рукой Вика защищалась, и у нее под ногтями должны были остаться следы настоящего убийцы: одежда, волосы, кожа. Оказывается, у нее под ногтями ничего не было. Девочка была на дискотеке, наверняка танцевала с кем-то из парней, общалась с девчатами… Ну хоть что-то у нее под ногтями должно было быть? А у нее ничего не было. Может, перед тем, как срезать ногти, их помыли?
Одежда Тюриной и Носкова вообще поступили на химическую экспертизу от следователя с нарушением упаковки.

«Прошу найти настоящего убийцу»

Потерпевшая сторона отказалась от обвинения Носкова и полностью встала на его защиту. В ходе судебного следствия Ситниковы неоднократно просили освободить Носкова из-под стражи, заявляли, что считают его непричастным к убийству их дочери.
Отец погибшей девушки подал кассационную жалобу, в которой писал: «В деле ничто не совпадает. Ни следователи, ни суд не хотят найти настоящего убийцу. Суд все время отклонял ходатайства Носковых, хотя они были направлены на выяснение настоящих обстоятельств по делу и установление истины. По всему делу видно, что Носков не убивал мою дочь, а настоящего убийцу никто не хочет искать. Прошу отменить приговор Сальского городского суда от 20.01.2010, освободить Носкова, направить дело на дополнительное расследование, чтобы найти настоящего убийцу моей дочери».
Уже больше трех лет Юрий сидит за решеткой. Менялись следователи, судьи, а дело стоит на месте. Школу парень так и не успел окончить.
Приговор был обжалован в Ростовском областном суде. Его отменили в связи с тем, что время наступления смерти девушки по явке с повинной не соответствует заключению судмедэксперта. Отправили на другое рассмотрение. Второй суд вызвал судмедэксперта, который, кстати, на крыльце здания суда беседовал с гособвинителем, их видел проходящий мимо старший сын Носкова и слышал часть их разговора. На суде эксперт заявил, что отрезок времени с момента смерти девушки до судебно-медицинского исследования трупа может варироваться в пределах двух-четырех суток. Этого оказалось достаточно, чтобы время смерти Вики совпало со временем, указанным в явке с повинной. Таким образом, точное время смерти Вики не было установлено ни экспертизой, ни следствием, ни судом.
В ходе судебного заседания судом не были установлены важнейшие обстоятельства преступления, инкриминируемого Носкову, не были разрешены противоречия, не были опровергнуты доказательства невиновности Юрия.
Согласно ст. 51 Конституции РФ, никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. По своей сути три «доказательства» – явка с повинной, протокол допроса, протокол проверки показаний на месте – являются одним единственным доказательством, а именно показаниями обвиняемого, выраженными в разной форме. Они не подтверждаются ни показаниями свидетелей, ни экспертизами, ни другими материалами уголовного дела.
По этому делу было уже шесть судов. В Москве есть региональная общественная организация «Независимый экспертно-правовой совет», там работают грамотные люди, кандидаты юридических наук. Они ознакомились с материалами дела и признали, что при рассмотрении дела Сальским городским судом и Ростовским област-ным судом был допущен ряд серьезных правовых нарушений. Эксперты обратили внимание на нарушение презумпции невиновности, на отказ суда выяснить обстоятельства получения явки с повинной и объективно проверить добровольность последующих показаний (что, в свою очередь, является нарушением права на справедливое судебное разбирательство). Было также отмечено использование недопустимых доказательств в обосновании приговора по делу Носкова.
Эксперты дали совет обратиться в Европейский суд по правам человека. Отец Юры давно это сделал, жалоба отправлена прошлой осенью и принята к рассмотрению.

Фото из архива
Носковых и Ситниковых

Оставьте комментарий