Несколько человек рассказывают о своем соседе жуткие истории: якобы он гоняется за ними с секатором, рубит топором, избивает до крови. При этом одного из потерпевших самого судят за нанесение вреда здоровью местного агрессора. Суду почему-то не потребовалось для доказательства наличия травмы грудной клетки приложения к материалам дела рентгеновского снимка…
Товарищеский суд
Обиженные Валерием Сергеевичем Черных жители одного из новочеркасских дворов считают, что у него в судах все схвачено. То ему делают столь большую скидку за инвалидность II группы, то присуждают выплатить жестоко избитой женщине всего одну тысячу рублей, то во время условного срока присуждают второй условный срок… А если сам Черных выступает в суде жертвой, то служители Фемиды довольствуются каждый раз показаниями постоянных его свидетелей: неофициального отчима, жены и подруги, которая живет в другом районе, но всякий раз «проходит мимо того двора», когда притесняют Валерия Сергеевича. И денежной выплаты ему присуждают пятнадцатикратно от той суммы, что выплачивает он. Уж и не знаю, какая может быть заинтересованность у судей в пенсионере, бывшем заводском мастере…
Так или иначе, а свежее дело с участием Черных я отслеживаю сама и вижу, что ведется оно со странностями. Позволю себе ремарку: во всех гражданских и уголовных делах, где фигурируют жильцы улицы Трамвайной в Новочеркасске, обязательно участвует и Черных в разных ипостасях. Сейчас он судится с Дмитрием Харсеевым, жильцом частного домовладения возле двухэтажки, места жительства Валерия Сергеевича. На судебном заседании меня не раздражала зевота судьи Кравченко: откровенно говоря, саму тянуло на зевоту. Потому что на все короткие, но пламенные речи адвоката подсудимого Ткачевой адвокат истца и представитель прокуратуры, очнувшись от дремы, в унисон отвечали, прибегая к одной и той же формулировке: «На данном этапе считаю нецелесообразным…». Кравченко трижды удалялся в совещательную комнату (по числу ходатайств Ткачевой), а адвокат Черных и сотрудник прокуратуры использовали эти паузы для товарищеского обсуждения личных тем – ну прямо кумушки у себя на кухне. Ай да суд – ну разве подружки не найдут общего языка!
Судья каждый раз поддерживал их просьбы отклонить ходатайство. Возможно, это правильно с формулировкой «на данном этапе», хотя зачем затягивать дело, неизвестно. Совершенно неправильным считаю то, что в материалах нет рентгеновского снимка, и судья не требует его! Ведь диагноз «травма ребер» (накол или перелом) невозможно поставить на глазок. А именно нанесение такого вреда организму, с последствием – межреберной невралгией, вменяют Харсееву. Обвинение построено на заключении судмедэксперта, который сделал его исходя из записей лечащего врача Черных и рассказа самого потерпевшего. В этом деле нельзя исключать даже тот вариант, что запись в медицинской карте поддельная, поэтому снимок необходим. Вот, например, подписи Харсеева в некоторых документах, приобщенных к делу, оказались фальшивыми! Дмитрий увидел их, изумился, попросил назначить почерковедческую экспертизу, и специалисты доказали: это не его подписи.
Существует ли снимок, по которому врач в поликлинике поставила диагноз? Дело в том, что в возрасте Черных – около семидесяти лет – это распространенное заболевание, и вызывается оно, как правило, не травмой. Адресую вопрос «потерпевшему», получаю ответ, что снимок остался у рентгенолога, пациенту взамен него дали только справку с диагнозом. Возможно ли такое, ведь снимок необходим узкому специалисту для назначения лечения? Да и судье ничего не стоит затребовать ту рентгено-грамму. Невыгодно?..
Топорный разговор
Возможно, так. Ведь Харсеева уже осудили по другому эпизоду, якобы случившемуся на день позже ныне разбираемого. Их не объединили в одно дело, хотя круг участников один и тот же. А свидетели (кроме постоянных в пользу Черных) говорят: Харсеев не бил Черных, а только скрутил и передал милиции. С их слов, дело было так. У Черных и Харсеева давний спор из-за использования близлежащей территории. Валерий Сергеевич рассказал корреспонденту, что жильцы его дома приватизировали придомовую землю, его выбрали председателем домового комитета. В муниципальном комитете, отслеживающем эти вопросы, ему сказали: можете на своей территории делать, что вздумается. Вот он и распоряжается. То ли он не так понял, то ли его дезинформировали. Полный запрет на использование участка другими людьми не допускается. Проход по территории однозначно должен быть открыт для пешеходов. Также нельзя огораживать общие проезды и тротуары. Например, если соседи могут проехать к своему дому только по приватизированной земле других домовладельцев, перекрывать дорогу нельзя – это норматив. Жильцы частных домов близ той двухэтажки как раз не имеют другого подъезда к своим дворам. Есть еще грунтовка с торчащими кусками стародавнего покрытия, на которой машины кренит и которая вьется вокруг микрорайона, огородов и пустыря, только потом сзади подбирается к участкам на улицах Трамвайной и Огинского.
Черных сразу заявил права на территорию, когда Харсеев вселялся в свой нынешний дом пару лет назад. В ходе одного разговора на повышенных тонах пожилой сосед замахнулся на Дмитрия топором. Тот инстинктивно поднял руку к голове, удар пришелся по предплечью. Серьезную рану пришлось зашивать, сейчас у Харсеева большущий шрам. А что было бы, не прикрой он голову рукой?! В тот раз не привыкший к судам парень пошел на мировую с агрессивным соседом. Но стычки между ними продолжались. Однажды Дмитрий пресек перекапывание дороги, отобрал лопату, которой на него замахнулся Черных, но попал лишь рукой по губе Дмитрия. Он забросил орудие в свой двор – приготовил улику, а то в прошлый раз дознаватель не нашел топор, и дело затягивали. Затем он заволок соседа к себе во двор, связал, чтобы передать вызванным милиционерам. С его слов, у Черных до этого инцидента была разбита губа. Но в деле она стала фигурировать как травма, полученная во время описанного конфликта. На бумаге появились и другие травмы. Показания свидетелей обвинения неубедительны: якобы потерпевшего избили до крови, изваляли до порванной одежды и после этого затащили во двор Харсеева. А на фотографии, зафиксировавшей его нахождение в том дворе в тот час, он стоит чистый, в целой одежде. В этом деле многое не стыкуется, и непонятно, за что осудили Дмитрия. Кстати, ему поставили в вину только разбитую губу Черных, ее повреждение признали самой опасной травмой из перечисленных пенсионером. Разбитую губу Харсеева видеть не захотели.
А переломы не условные!
Интересуюсь характеристикой Чер-ных у его соседей. Недавно вселившиеся Хохлачевы на его стороне. На противной – многочисленные жертвы буйного мужчины. Его назвали неадекватным, человеконенавистником. Василий Семенович Дмитриев вспоминает, как Валерий Сергеевич жил в середине 60-х с первой женой Тамарой, ныне покойной. Однажды соседи собрались под их окнами, услышав крики несчастной. Дмитриев выбил дверь, соседи вбежали в квартиру Черных и увидели, что муж накрыл голову жены подушкой и бьет по ней утюгом.
Пожилая Валентина Степановна Константинова говорит: она больше всех пострадала от Черных. Вот пересказ ее письменного обращения в редакцию. В 1987 мать Черных сказала Константиновой, чтобы та сняла свое мокрое белье с веревки во дворе, потому что она хочет сушить свою «стирку». Женщина попросила чуть подождать, за что стала инвалидом. Сын поддержал несправедливое требование матери так, что Константинова на всю жизнь осталась глухой из-за удара по ушам, лишилась двух зубов, был перелом ноги, ободранные до костей колени. За такое преступление – всего два года условно. В 2007 году местный террорист перебил Валентине Степановне руку палкой, она полгода ездила на процедуры и разработку поврежденной руки. Черных получил за это один год четыре месяца условно без выплаты материального и морального вреда (!). В 2009 году он ее побил при свидетелях, но дело как-то замяли, пострадавшую даже не предупредили об этом.
12 октября 2010 года бабушка осмелилась сделать замечание обрезавшему дерево ореха Черных: мол, не оставляй ветки во дворе. Тот преградил ей дорогу, приставил секатор к горлу, пытался резать, покромсал платок. Затем он затолкал ее в подъезд, бил секатором и ногами. Испугавшись вышедшего покурить мужа Константиновой, мучитель ретировался. Руки и ноги женщины были черными от побоев. Суд в этот раз расщедрился на полтора года колонии-поселения для Черных. Но вскоре апелляция изменила наказание на условный срок, несмотря на то, что истязатель бабушки еще «мотал» ранее полученный условный срок.
И это не считая неудавшихся нападений, когда кто-то останавливал преступление! Но, вообще-то, Черных подкарауливает жертв в укромных уголках без потенциальных очевидцев, так что до суда не всегда доходит; а ведь у такого неуравновешенного человека еще и ружье есть, так говорят его соседи Дмитриевы, Яценко, Махно, Константинова, Харсеевы.
Фото автора и предоставленное Дмитрием Харсеевым