Сразу после принятия в декабре 2004 года нового Градостроительного кодекса по всей России стали появляться, как грибы после дождя, многоквартирные малоэтажные дома. Закон позволил собственникам земли, выделенной под ИЖС, строить на ней индивидуальные дома до трех этажей площадью до 1,5 тыс. кв. м. в упрощенном порядке без проведения госэкспертизы. Этой-то новацией и воспользовались нечистые на руку предприниматели, которые принялись плодить под видом индивидуальных домов многоквартирные.
Незаконные доли
Как отмечают эксперты, на начальной стадии в таких проектах продавались не квартиры, а доли в праве общей собственности на землю (или паи в кооперативе). Затем на готовый дом оформлялся техпаспорт БТИ, а соинвесторы регистрировали право собственности теперь уже на доли в объекте недвижимости. Аферисты, пользуясь правовой безграмотностью и доверчивостью граждан, заверяли покупателей долей в объекте недвижимости, что проблем с легализацией построек не возникнет, обрисовывая весьма привлекательные перспективы трансформации «индивидуального дома» в «многоквартирный дом». Свою негативную роль, конечно, играла и относительно невысокая стоимость жилья в таких домах.
Однако из-за отсутствия электричества, тепла, водопровода и канализации покупатели квартир не могли вселиться в дома. Организаторы незаконного строительства говорили новым владельцам жилья, что заявления на подачу газа и электричества они должны подавать в сети сами – так, мол, везде заведено. В свою очередь, местные власти и поставщики коммунальных услуг наотрез отказывались иметь дело с совладельцами многоквартирных пенобетонных коробок, ссылаясь на отсутствие мощностей для выдачи техусловий. И тогда незадачливые граждане вынуждены были выкручиваться самостоятельно. Вот типичная схема подобного «выкручивания». Граждане, приобретшие квартиры в «небоскребе» на огороде, дарили все доли в новостройке одному из товарищей по несчастью с условием их возврата в будущем. Регистрация многоквартирного дома на одну семью позволяла получить минимум электроэнергии (10–15 кВт при потребностях 250–300 кВт) и установить газовый котел. Но так уж устроена психология нашего обывателя, что он ужасается любому явлению только в том случае, когда беда коснется его лично. Не зря же народная пословица гласит: «Пока гром не грянет, русский мужик не перекрестится».
Примерно по такой же схеме действовал и господин Кудряков – застройщик «небоскреба» по переулку Узбекскому, 43, что в Ворошиловском районе города Ростова-на-Дону. В 2009 году участок размером 4,5 сотки приобрел в собственность некто Владимир Птушкин. В беседе с соседями (в частности, с Людмилой Иващенко) Владимир Федорович пообещал, что построит здесь небольшой коттедж. Но вместо этого Птушкин передал свой участок в аренду Николаю Кудрякову, который превратил клочок земли в строительный котлован. Кстати, по этому договору участок предоставлялся для строительства индивидуального жилого дома общей площадью 1575 квадратных метров. Запомним эту цифру, ибо она скоро нам пригодится.
И стройка снова закипела!
Летом 2009 года Кудряков, не имея разрешения местных властей, начал строительство многоэтажки. Видя, как рядом вырастает высотка, соседи написали жалобу в районную прокуратуру. На основании проверки прокуратура направляет исковое заявление в Ворошиловский районный суд с требованием запретить строительство и ввод в эксплуатацию объекта капитального строительства по переулку Узбекскому, 43 (письмо прокуратуры района от 28.12.2009 года № 183 Ж-09). Но вместо того, чтобы пресечь нарушение закона на корню, судья Морозов своим решением обязал администрацию Ворошиловского района выдать Кудрякову разрешение на строительство дома.
Подчиняясь судебному решению, тогдашний глава администрации Александр Конкин 16 февраля 2010 года такое разрешение на строительство индивидуального одноквартирного 3-этажного жилого дома общей площадью 1097,2 кв. м. Кудрякову выдал. Чувствуете разницу в цифрах: 1575 кв. м. и 1097,2 кв. м. Вторая цифра учитывает требования технического регламента, а первая, увы, нет. Разрешение, выданное районной администрацией, было согласовано с градостроительным планом данного земельного участка: максимальная этажность дома – 3, предельная высота – 12 метров, максимальный процент застройки участка – 70%. Также была согласована привязка дома по отношению к границам земельного участка – отступ застройки от межи, разделяющей соседние участки для индивидуального строитель-ства – 3 метра. Именно эти параметры указаны в решении городской Думы № 689 от 9 февраля 2010 года и внесены в «Правила землепользования и застройки города Ростова-на-Дону». Однако застройщик Кудряков их откровенно проигнорировал. За что и поплатился. Глава администрации Ворошиловского района своим решением № 01-9/1625 от 11 апреля 2010 года отозвал разрешение на строительство дома, выданное Кудрякову месяцами раньше.
Кудряков обжаловал решение главы района в Ворошиловском районном суде. И судья Морозов его исковые требования удовлетворил. И стройка снова закипела! На этот раз без разрешения местных властей. Словом, судья Морозов своим неправосудным решением «прикрыл» действия нарушителя-застройщика.
Частная жизнь, как на ладони
Елена Хардикова, обратившаяся в нашу редакцию, рассказала о том, что прямо перед окнами ее квартиры, расположенной на четвертом этаже дома № 127 по проспекту Ленина, находятся окна многоэтажки по переулку Узбекскому, 43. Расстояние между домами составляет около 7 метров, тогда как по строительным нормам должно быть 10. Таким образом, налицо сразу несколько нарушений важнейших законодательных актов. Во-первых, застройщиком Кудряковым проигнорировано конституционное право гражданки Хардиковой на неприкосновенность ее частной жизни. Между прочим, строительные нормы и правила (СНиП) 2.07.01-89 предписывают: «Между длинными сторонами жилых зданий высотой 2-3 этажа следует принимать расстояния (бытовые размеры) не менее 15 м, а высотой 4 этажа – не менее 20 м, между длинными сторонами и торцами этих же зданий с окнами из жилых комнат – не менее 10 м. Указанные расстояния могут быть сокращены при соблюдении норм инсоляции и освещенности, если обеспечивается непросматриваемость жилых помещений (комнат и кухонь) из окна в окно». Из высотки напротив квартира Елены Хардиковой (комната и кухня), как на ладони. 
А, во-вторых, статья 67 Федераль-ного закона от 22 июля 2008 года №123-ФЗ «Технический регламент о требованиях противопожарной безопасности» предписывает, что ширина проездов для пожарной техники должна составлять не менее 6 метров, тогда как на самом деле проезд составляет 5,3 метра. Но если убрать площадку с лестницей, что расположена рядом с домом № 127 по проспекту Ленина, то проезд можно расширить более чем на 6 метров. В своем заключении специалист ООО «НПТЦ ТС», проводивший исследование, предлагает такой вариант: «Принимая во внимание, что на противоположной части площадки перед домом по пр. Ленина, 127 лестница построена прямо, можно утверждать, что указанное нарушение является устранимым, если застройщик, в соответствии с 69-ФЗ «О пожарной безопасности» и ст. 4 123-ФЗ «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности», демонтирует кирпичную стену, установленную в целях благоустройства площадки перед домом по пр. Ленина, 127, и «уберет присыпку», а лестничный марш выполнит по аналогии с противоположным на этой площадке. В этом случае… ширина проезда составит более 6 метров».
Но указанная лестница и присыпка находятся на земле, которая является собственностью жилищного кооператива, созданного в этом доме. И его члены не собираются отдавать ее под проезд, чтобы нарушитель-застройщик мог и дальше поступать вопреки закону.
«Возражения прочитаете дома»
2 декабря 2011 года Елена Хардико-ва подала в Ворошиловский районный суд исковое заявление к гражданину Кудрякову о сносе незаконно строящегося многоэтажного многоквартирного жилого дома по переулку Узбекскому, 43. На первое судебное заседание, состоявшееся 30 января 2012 года, ответчик не явился. Хардикова тогда судье Морозову заявила. «Если у ответчика имеется разрешение на строительство многоквартирного жилого дома, то я заберу свой иск. А если его нет, то мне и доказывать ничего не надо, потому что в этом случае стройка подпадает по действие статьи 222 Гражданского кодекса РФ».
На второе судебное заседание, состоявшееся 28 февраля 2012 года, прибыл представитель ответчика Артур Арутюнян, который представил суду возражения на исковое заявление Хардиковой. «Прочитать эти возражения судья Морозов мне не позволил, – сказала в беседе с корреспондентом «УЗ» Елена Ярославовна. – Сказал в резкой форме: «Ознакомитесь с ними дома!». Такое я впервые слышала от судьи. Обычно судья дает время для ознакомления с только что врученным документом от противной стороны. А здесь – окрик и замечание, что я посмела напомнить судье о процессуальном кодексе».
Получив свой экземпляр возражений, Хардикова быстро пробежала по тексту, успев заметить, что, по мнению противной стороны, расстояние между домом №127 по проспекту Ленина, в котором она живет, и высоткой, что строится по переулку Узбекскому, 43, составляет не 5,3 метра, как указано в ответе представителя ГУ МЧС России по РО, а 7 метров. А дальше в возражении было записано: «Замеры проводились нашими строительными бригадирами, письменных доказательств нет». И судья Морозов, по словам Хардиковой, посчитал, что такое голословное утверждение ответчика заслуживает внимания, а ответ эксперта государственного специализированного учреждения требует проверки.
«Я запрещаю вам это читать!»
Третье судебное заседание состоялось 26 марта 2012 года. Судья Моро-зов заявил, что заседание проводится на уровне ходатайств. Однако ни одного ходатайства, поданного Хардиковой, Морозов не удовлетворил, всякий раз утверждая, что это, мол, к делу не относится. Зато удовлетворял ходатайства, заявленные представителем ответчика.
По мнению Хардиковой, невольно создавалось впечатление, что процессом в суде руководит не Морозов, а Арутюнян. Нарушения ответчика вообще не рассматривались. «Судья Морозов, – говорила Елена Ярославовна, – на протяжении всех трех судебных заседаний ни разу не коснулся вопроса нарушений при строительстве дома ответчиком Кудряковым. Он только заставлял меня доказывать нарушения моих прав, а незаконное строительство многоэтажки судья Морозов не видел и разговор об этом не заводил». После того, как Морозов отклонил все ходатайства истицы, Хардикова обратилась к представителю ответчика с вопросом: «На судебном заседании 28 февраля, и это зафиксировано в протоколе, вы говорили, что построенный 4-й этаж – это технический этаж. Что это значит?». – «Это значит, что там не будет жилых помещений». – «На прошлом судебном заседании вы не согласились с тем, что строящийся дом я называю многоквартирный. Так какой же он, по-вашему?». – «Это индивидуальный дом на одну семью. Посторонние там жить не будут». – «А у меня есть доказательства, что уже продаются будущие квартиры в этом доме».
Хардикова достала пачку распечатанных из Интернета объявлений о продаже квартир в строящемся доме по переулку Узбекскому, 43 и начала их зачитывать. Судью и представителя ответчика охватило оцепенение. Затем Морозов, придя в себя, закричал: «Почему вы это читаете?! Почему вы это читаете?!». Но Хардикова продолжала читать. Тогда Морозов что есть мочи закричал: «Я запрещаю вам это читать! Я з-а-п-р-е-щ-а-ю!!!». Хардикова прекратила читать объявления и стала говорить, что квартиры в этом доме продаются с 2009 года. Стоимость однокомнатной квартиры составляет 1 миллион 200 тысяч рублей. Уже проданы квартиры на 1-м и 2-м этажах. У представителя ответчика Хардикова спрашивает: «Вы утверждаете, что 4-й этаж – технический. Тогда как вы объясните тот факт, что одна из женщин уже приобрела в этом доме квартиру на 4-м этаже? Значит, это многоквартирный многоэтажный дом, в котором продаются квартиры. Получается, что представитель ответчика дает ложные показания? А это уже 307-я статья УК РФ – заведомо ложные показания». Глаза у судьи Морозова округлились. Выбежав из кабинета, он вызвал судебных приставов и с их помощью заставил Хардикову замолчать. «Я привожу примеры ложных показаний представителя ответчика, – говорит Елена Ярославовна, – а судья Морозов запрещает мне это делать. Это ли не свидетельство того, что он не заинтересован в установлении истины. По моему глубокому убеждению, предел падения судопроизводства – это когда судья запрещает приводить примеры ложных показаний противной стороны».
Перевод стрелок
11 мая 2012 года Елена Хардикова обратилась к председателю Вороши-ловского райсуда города Ростова-на-Дону с заявлением о недоверии судье Игорю Морозову. В нем она, в частности, написала: «В течение всех судебных заседаний судья оказывал на меня мощнейшее воздействие, заставляя говорить только о доказательстве ущемления моих прав. Он умышленно переводил разговор на 3-ю часть статьи 222 ГК РФ, которая подразумевает признание права собственности на постройку, если она не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц. Доказав, что незаконная постройка не нарушает ничьих интересов, можно легко и свободно узаконить через суд право собственности на строение. Но в ч. 1 ст. 222 ГК РФ говорится: «Самовольной постройкой является жилой дом, другое строение,… созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил».
Судебное решение может быть вынесено как по всей статье 222 ГК РФ, так и по какой-то ее части. Часть 1-ю этой статьи я в суде доказала: разрешения на строительство у Кудрякова нет, а отклонения от норм и правил видны невооруженным глазом, и эксперты это доказали. Но судья Морозов не хочет видеть эти доказательства, не желает применять ч.1 ст. 222 ГК РФ. На протяжении всех судебных заседаний он явно защищает интересы ответчика, что дает мне основание предполагать о сговоре судьи Морозова и ответчика Кудрякова. Поэтому я не доверяю судье Морозову вести мое дело».
Сегодня незаконная стройка в переулке Узбекском, 43 временно приостановлена. Застройщик Кудряков, видимо, выжидает, как будут развиваться дальнейшие события. Посмотрим и мы, как отреагирует председатель Ростовского облсуда Виктор Ткачев на вопиющие факты игнорирования закона судьей Морозовым.
