Буквально на днях стали известны подробности заказного уголовного дела в отношении меня. «Великие стратеги» в проведении подобных мероприятий (председатель Ростовского облсуда Виктор Ткачев и начальник ГУ МВД РФ по РО Алексей Лапин) даже подружились на этой почве. Объединившись, они решили устранить меня как журналиста. Ткачев не сдержался, с трибуны объявил, что со мной надо «заканчивать». Устранять физически побоялись. Видимо, учли опыт предыдущих, неудачно проведенных на меня покушений. Не стану подробно останавливаться на этих судейско-полицейских руководителях. Неоднократно изобличал их в уголовно наказуемых деяниях. Сейчас материалы моих журналистских расследований по Ткачеву и Лапину находятся в Следственном комитете России. Хватит ли у Александра Бастрыкина властных полномочий досконально разобраться с Ткачевым, покажет время. Ранее Александр Иванович уже занимался подчиненными выше названой личности при раскрытии финансовой пирамиды облсуда. Однако уличенная во взятке заместитель председателя Ленинского райсуда Ростова-на-Дону Галина Абрамова скоропостижно скончалась. А вместе с ней «похоронили» и ее намерение дать признательные показания на Ткачева. Жаль, очень жаль, что Бастрыкин остановился на полпути. Хотя, думаю, что еще не
поздно возвратиться к этой теме. У меня достаточно документов, чтобы предъявить обвинение Ткачеву.
Естественно, ни Ткачев, ни Лапин своими руками ничего не делают. Для этого у них имеются преданные им люди. Для того, чтобы посадить меня за решетку, была собрана целая группа провокаторов и исполнителей. Главным среди них был назначен полковник полиции Грачев – заместитель Лапина, приехавший вместе с «патроном» из Хабаровска. Кроме того, в эту группу вошли: начальник ГСУ ГУ МВД РФ по РО Бобела, начальник отдела ГСУ Ботвинко, начальник следственной части Яковлев, старший следователь ГСУ Уразова, заместитель начальника Центра противодействия экстремизму (ЦПЭ) Ищенко, исполняющий обязанности ЦПЭ Гетманов, оперуполномоченный ЦПЭ Иваниенко, бывший старший следователь из Новочеркасска Луканин.
Луканин, когда меня задержали, признался, что дело заказное. Просил за арест не обижаться. А вскоре его самого взяли с поличным, и он оказался «на нарах». Правда, просидел в СИЗО недолго. Друзья по совместной провокационной работе его вытащили из тюрьмы и уложили на больничную койку. Сейчас пытаются подвести его под более мягкую статью.
Опер Иваниенко – очередной кандидат из этой следственно-заказной группы, который настойчиво просится на скамью подсудимых. Это он приходил в СИЗО-1 – угрожал мне расправой. Свою попытку осуществить задуманное Иваниенко повторил в Ленинском районном суде города Ростова-на-Дону, куда он пришел с оружием. Пытался сменить охрану, когда меня вывозили на судебное заседание по продлению меры пресечения. Успел шепнуть мне на ухо, что на этот раз он такой возможности не упустит, оформит все, как попытку к бегству. И только тогда, когда я заявил об этом в суде, Иваниенко покинул территорию суда.
Я написал об этом вопиющем случае начальнику донской полиции Лапину, прокурору Ростовской области Баранову, начальнику СУ СКР по РО Попову. До сих пор на мое заявление – гробовая тишина. А проверить этого бездумного исполнителя необходимо. Даже не из-за того, что я написал заявление. Здесь есть аналогия с евсюковским вооруженным нападением на людей.
Прокололся на моем заказном деле и заместитель начальника Донской полиции Грачев. Буквально сразу после моего незаконного задержания он выступил с заявлением на местном телевидении, оклеветав меня. Сказал, что главный редактор Толмачев получил взятку в один миллион рублей и взят с поличным. Чтобы поставить Грачева на место, подал на него в Ленинский районный суд Ростова-на-Дону. Там в рассмотрении моего иска о защите чести, достоинства, деловой репутации отказали. Так, видимо, распорядился председатель Ростовского облсуда Ткачев.
Я обратился к Лапину с требованием о выдаче видеоролика Грачева, который «прокрутили» на местном телевидении и разместили на сайте ГУ МВД РФ по РО. Ответ шокировал. Оказывается, в компьютер, где хранился указанный выше файл, попал вирус и уничтожил пламенную речь Грачева. Но нашлись люди, которые успели записать выступление клеветника. Он говорил о деньгах, которых и в помине не было. И не могло быть. Хотя задача подбросить их мне стояла. Теперь мы с Грачевым встретимся в суде, но уже по уголовной статье «Клевета». Надеюсь, что на этот раз Ткачев его не спасет – доказательства имеются. Еще один замначальника ГУ МВД РФ по РО участвовал в моей разработке – Корнеев, который через областной суд получил разрешение на прослушивание моих телефонов. Визуальную слежку они установили еще раньше. Не раз замечал «хвост» за своей машиной. «Добро» в областном суде на контроль моих разговоров был получен еще 31 мая 2011 года. В постановлении судьи Водопшевой записано: «Поступила информация, что Толмачев А.М. является активным участником организации националистического толка, которая издает в своей типографии и распространяет литературу экстремистского характера». Это что еще за бред? Я всю жизнь занимался честной журналистикой, за что теперь и взят в «плен» оборотнями в погонах и мантиях.
Провокация за провокацией
Кроме того, ткачевско-лапинские провокаторы приписывают мне дискредитацию правоохранительных органов в глазах общественности. Судя по их настрою, они будут сажать любого, кто «замахнется» пером на беспредельщиков и коррупционеров в погонах и мантиях. Надо же до такого додуматься – цензуру установили! Кстати, это заразное явление передалось Лапину от Ткачева. Тот еще года три назад собрал все судейское сообщество и одним махом все мои материалы о ростовских судах признал недействительными, порочащими честь и достоинство правосудия. Таковых набралось около двух десятков. Затем Ткачев заставил своих нарушителей закона, о которых я писал, подавать на меня иски в суд. И они подавали, требуя немалые суммы в качестве компенсации «морального вреда».
Однако вернемся к моему заказному уголовному делу. Видимо, Ткачеву и Лапину не удалось найти подпольную типографию, где якобы я печатал экстремистскую литературу. А упрятать за решетку меня как-то надо было. Поэтому и нашли ряд лжедоносчиков. За основу были взяты провокаторские действия Козлова. Я его сразу раскусил, поэтому все наши с ним разговоры записывал на диктофон. Тот, зная, кто за ним стоит, в выражениях и оценках (даже о первых лицах государства) не стеснялся. Естественно, все этот было удалено с диктофонных записей, которые велись Козловым. Какое же было удивление следователя Уразовой, когда я приобщил к делу свою запись разговора с Козловым.
Это пустяшное дело Уразова вела почти год. Я подсчитал ее «трудовые затраты» на этот расследование. Получилась смешная цифра: моему уголовному делу она уделила всего лишь полных четыре рабочих дня.
И вот 7 ноября 2012 года Уразова объявила об окончании следствия и перехода к ознакомлению меня и моих адвокатов с уголовным делом. Для ознакомления предоставила один том уголовного дела. На мои требования представить, как того требует закон, весь материал и вещественные доказательства, Уразова ответила отказом.
И вот, наконец, спустя почти две недели она пришла в следственный изолятор. Причем, не одна, а с оперуполномоченным уголовного розыска Штыренко, у которого в руках была видеокамера. В помещение внесли три мешка и коробки с какими-то документами. Следователь объявила, что это мое уголовное дело. Сколько томов она принесла и сколько их числится на самом деле, она не сказала. Не ответила и на вопрос, зачем она пришла с видеокамерой, если ранее я получил отказ в ходатайстве о проведении видеосъемки при ознакомлении с уголовным делом. Проигнорировав свой же отказ, Уразова дала команду Штыренко включить камеру и направить ее на принесенную бумагу в мешках и коробках. Тот покорно выполнил ее указание. Документ, по которому Штыренко был допущен к видеосъемке, Уразова не представила. Как понял позже, этот провокационный момент со съемкой был отрепетирован заранее. Уразова подняла руку, и Штыренко навел на нее камеру. Пытаюсь сделать заявление, но Уразова, перебивая меня, стала очень быстро зачитывать свое постановление о том, что заявленное ранее мое ходатайство она удовлетворила частично. Тома уголовного дела, как того требует статья 217 УПК РФ, она принесла. А изъятые у меня вещдоки, сдала кому-то на хранение. Они все перечислены в постановлении, поэтому я должен поверить ей на слово.
Начал знакомиться с постановлением. Сразу всплыло два предмета, которые были приобщены к уголовному делу, но не внесены в данный документ. Задаю Уразовой вопрос: «Где диктофон, на который я записывал весь бред, что нес Козлов при проведении провокаторских действий?». Видеокамера тут же была выклученас, а Уразова стала возмущаться моим законным требованиям. Попросил ее предоставить мне возможность перед ознакомлением с делом посоветоваться с адвокатом. Похватав принесенные мешки и коробки, Уразова и Штыренко покинули кабинет и больше не вернулись. О данном инциденте с видеосъемкой и отсутствием вещдоков я написал заявление на имя начальника СЧ ГСУ ГУ МВД России по РО Бобеле, так как считаю, что со стороны следователя были проведены в отношении меня очередные провокационные действия. Она наверняка сотрет с видеопленки те моменты, в которых я выражал желание знакомиться с уголовным делом, а оставит только свой провокационный вопрос: «Так вы не желаете знакомиться с уголовным делом?». Наверняка этот видеоролик готовился для суда, чтобы мне был продлен срок содержания под стражей на время ознакомления с уголовным делом. Поэтому, чтобы не произошло очередное беззаконие, я в тот же день обратился и к прокурору Ростовской области Баранову с заявлением о незамедлительном вмешательстве в незаконные действия следователя Уразовой и принятия мер прокурорского реагирования. Надеюсь, господин Баранов сможет остановить этот неправовой разгул полицейского руководства.
Имею право
Не знаю, кто повлиял на Уразову, но через три дня она принесла все тома уголовного дела и вещдоки. Сразу понял, почему она все это «добро» так долго скрывала. Дело просто не было готово. Не подготовилась она и к этой встрече. Бросилось в глаза отсутствие нумерации на описях дела. Следователь объяснила данный пробел в своем делопроизводстве просто: мол, данная процедура необязательна. Да оно и понятно. В любой момент можно в том уголовного дела вложить или убрать документ, а опись заменить. Естественно, что нумерация от этого не изменится. А содержание?.. Пытаюсь провести с ней «ликбез». Открываю большую книгу под названием «УПК РФ». Показываю оглавление: нумерация, как и положено, сквозная. Если тома уголовного дела были наспех пронумерованы, с цифровыми погрешностями, то с «вещдоками» и вовсе была полная чехарда. Во-первых, они были не опечатаны. Во-вторых, все изъятые DVD-диски были сложены в один целлофановый пакет. Будут ли они после этого воспроизводиться, не знаю. Видимо, за год вышли из строя и батареи в новых ноутбуках, изъятых при обыске в моей квар-тире.
Все наши действия во время знакомства с материалами уголовного дела снимал на видеокамеру Штыренко. Опять же, без всякого согласования со мной и моими адвокатами. Да и вообще, на каком основании он фиксировал содержимое томов уголовного дела на видеокамеру? Кто даст гарантию, что эта видеозапись не попадет в руки посторонних лиц? На заявленный протест Уразова не отреагировала. На этом процедура визуального осмотра уголовного дела закончилась. Уразова пообещала прийти в следующий раз. Но с одним томом.
Как главный редактор газеты «Уполномочен заявить», напоминаю (чтобы не было давления на сотрудников редакции), что имею право обнародовать все, что касается данного заказного дела. Цитирую выдержку из УПК РФ «Разглашение данных предварительного расследования»: «Запрет неразглашения данных предварительного расследования не может быть распространен на подозреваемого и обвиняемого в совершении преступления, и они не подлежат уголовной ответственности за разглашение таких данных».
PS. 27 ноября 2012 года в Ленинском райсуде Ростова-на-Дону должно было состояться судебное заседание по отстранению старшего следователя СЧ ГСУ ГУ МВД РФ по РО Светланы Уразовой от расследования уголовного дела в отношении Александра Толмачева. Как нам стало известно, Александра Михайловича в восемь утра завели в «отстойник» СИЗО-1, где он находился в течение трех часов. Однако судебное заседание так и не состоялось, потому что на него не прибыла Уразова. По какой причине, нам неизвестно.
читатели пишут:
Уважаемый Александр Михайлович!
Дорогой Вы наш человек! От всей души поздравляем Вас с тем, что Вы вышли в финал на премию фонда Артема Боровика. «Честь. Мужество. Мастерство», точно сказана и определена суть Вашего подвига! Человека, посвятившего свою жизнь БОРЬБЕ за торжество закона. Мы семья Вдовиных и Галка благодарны судьбе за то, что Вы у нас есть. Никто и никогда не поверит в то, что Вы польстились на вонючий миллион Козловых. Это самая настоящая подстава.
Нам всем очень надоело это следственно-судейское издевательство над Вами и над нами, которое глубоко ранит наши сердца. Ваш жизненный подвиг дает нам надежду и силы бороться и верить даже тогда, когда опускаются руки, нет денежных средств и подводит здоровье.
Все, что творят с Вами и с нами – это нарушения КОНСТИТУЦИИ РФ статьи 19, которая гласит: «Перед законом и судами все равны»!
Семья Вдовиной Любови Ивановны – инвалида 2-ой группы и семья Галка – инвалида 1-ой группы, желают Вам, Человеку с большой буквы, скорейшего освобождения от этого ада, в который Вас упрятали с определенной целью, чтобы Вы своим справедливым пером не смогли нас защитить и помочь нам бедным, оскорбленным, униженным экспертами обворованными и судьями лишенными всего, чем жив нормальный человек.
С нетерпением ждем Вас на свободе! Мы с Вами! Будьте мужественными! Пусть наше поздравление согреет Вам душу! Мы любим Вас! Ждем!
Семья Вдовиных и Галка Н.Р.