Россияне встревожены «медицинским» законопроектом. Некоторые граждане видят в нем опасность не только для здоровья, но и для жизни определенной категории пациентов.
Отечественное Министерство здравоохранения и соцразвития начало второй этап открытого общественного обсуждения законопроекта «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Документ вызвал панику среди населения. К нам обратились люди из нескольких городов страны. Их позицию можно представить словами Елены Васильевой, активистки из Мурманска, которая сейчас сама ожидает серьезную хирургическую операцию и отчаялась, прочитав идеи чиновников. Она написала нам: «Более преступных законов власти еще не принимали. Или мы промолчим и станем баранами для заклания, или вместе скажем «нет» этому законопроекту». В оправдание разработчиков документа сообщу, что на первом этапе общественного обсуждения в Минздрав поступило более четырехсот комментариев и предложений. Большая часть из них была учтена при доработке законопроекта. Так что не молчите. В частности, можно оставить сообщение на сайте министерства.
Сегодня хочу обратить внимание читателей на статью 43 – «Донорство органов и (или) тканей человека и их трансплантация (пересадка)». Меня насторожила формулировка пункта № 3: «Изъятие органов и (или) тканей для трансплантации (пересадки) допускается при наличии информированного добровольного согласия живого донора, достигшего восемнадцатилетнего возраста (за исключением случаев пересадки костного мозга)». Скорее, дело не в кровожадности медиков, а в невнятности изречений. Тем не менее пока что документ разрешает то ли забрать костный мозг у несовершеннолетнего, то ли у взрослого пациента без его согласия, то ли все вместе.
Статья 43, кроме того, говорит, что гражданин может в устной форме в присутствии свидетелей выразить свое волеизъявление о согласии или о несогласии на изъятие его органов. Зная случаи, когда для нужд коррумпированных групп свидетели находятся задним числом, дальше развивать мысль об устном волеизъявлении в столь деликатном деле не хочется. Сомнителен пункт о том, что изъятие органов и тканей у трупа не допускается, если медицинская организация на момент изъятия поставлена в известность о том, что умерший пациент или его представители заявили о своем несогласии. То есть кто не успел, тот опоздал. Ведь, согласно этому же законопроекту (статья 61), моментом смерти человека является момент смерти его мозга или его биологической смерти. Напомню, что смерть мозга регистрируется при работающем сердце и искусственной вентиляции легких. Многие ли родственники в такой период отказываются верить в возвращение человека к жизни? До заявлений ли им? Потому волеизъявлений во многих случаях не будет сделано своевременно…
Здесь же читаем, что реанимационные мероприятия прекращаются при отсутствии у новорожденного сердцебиения по истечении десяти минут от начала проведения реанимационных мероприятий (искусственная вентиляция легких, массаж сердца, введение лекарственных препаратов для медицинского применения). Указанное уместно разве что при оборудовании родильного зала видеоаппаратурой, фиксирующей время. Вызывает сомнения инструкция не проводить реанимационные мероприятия при состоянии клинической смерти – остановке жизненно важных функций организма человека (кровообращения и дыхания) на фоне прогрессирования достоверно установленных неизлечимых заболеваний. Суды засыпаны делами о неверно поставленных диагнозах… При этом клиническая смерть – потенциально обратимое состояние пациента.
Фото автора
