Так, наверное, можно охарактеризовать случай, о котором пойдет речь. Ростовчанка Светлана Панкрушева решила открыть кафе, но не простое, а «тематическое», предназначенное для лиц нетрадиционной ориентации. Как дошла до этой мысли вполне традиционно ориентированная женщина и заботливая мать или, скорее, кто ее надоумил, неизвестно. Так или иначе, идея вышла боком. Однажды в заведении (не успевшем еще толком открыться) завязалась драка, после которой Светлана попала за решетку, несмотря на положенную ей отсрочку, да и вообще – сомнительность совершенного ею преступления.
Ориентация – север
Мысль о кафе пришла к Светлане Панкрушевой в начале апреля прошлого года. Ситуация у молодой женщины была сложная. В 2007 году умер ее муж, и Светлане, бывшей до этого домохозяйкой, пришлось думать, как прокормить детей. Панкрушева устроилась диспетчером, потом таксистом, потом попробовала открыть строительную фирму, содержать в аренде кафе, но что-то не выгорело, и от всего этого пришлось отказаться. Из всего перечисленного больше остального женщине понравилось заниматься ресторанным бизнесом. А тут возьми и попадись на глаза объявление об аренде помещения на проспекте Соколова. От ранее арендуемых кафе у Светланы оставалось оборудование и утварь, подвальчик на Соколова ей приглянулся, и Панкрушева решила действовать. Кафе могло бы решить не только материальный вопрос, но и стать будущим местом работы сына Светланы, окончившего кулинарный техникум.
Начались ремонтные работы. Тем временем Светлана стала подыскивать персонал. Имея опыт работы и знакомства в заведениях общепита, бизнесвумен старалась брать на работу барменов и официантов, которых уже видела в деле. Кроме того, желающих устроиться в ее кафе она просила помочь с ремонтом, поскольку нанимать дополнительных работников было накладно по деньгам. Впоследствии на суде сама Светлана объясняла, что ее не интересовала сексуальная ориентация ее сотрудников.
По другой версии, хозяйка якобы желала открыть элитный гей-клуб, а потому и персонал набирала исключительно из числа гомосексуалистов. Собственно, в этом нюансе, в ориентации сотрудников кафе, и оказалась собака зарыта.
По официальной версии, в мае Светлана Панкрушева, будто бы заставлявшая своих работников заниматься проституцией с гостями заведения на Соколова, любопытно названного «Антипафос», «продала» одного из своих сотрудников, Тагира Смолякова, некоему «постоянному клиенту» Константину Шепеленко. Шепеленко «по предварительному сговору» с Панкрушевой, а также совместно с неким Илесом Богатыревым (в последующем уголовном деле обвиняющемся в «угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью») избили Смолякова и совершили в отношении него «насильственные действия сексуального характера». Всех трех, Константина, Илеса и Светлану, приговорили к лишению свободы на срок в шесть лет, один год и шесть месяцев и пять лет соответственно.
«Приговор был вынесен 23 мая 2011 года, на тот момент самому младшему сыну Светы исполнилось четыре месяца и тринадцать дней, – рассказывает отец Панкрушевой Владимир Банцевич. – При таком обстоятельстве, согласно статье 82 УК РФ (отсрочка отбывания наказания осужденным беременным женщинам и женщинам, имеющим ребенка в возрасте до четырнадцати лет и являющимся единственным родителем. – Прим. автора), дочь могла рассчитывать на отсрочку приговора, однако судья Кировского районного суда Ростова-на-Дону Кравченко игнорировал это. Апелляционные жалобы в высшие инстанции остались без внимания. Кроме того, 21 сентября 2011 года было назначено окончательное заседание суда по рассмотрению статьи 82 УК РФ. Мы, родственники осужденной, пришли в суд в назначенное время, но судья объявил, что заседание не состоится, потому что Светлану отправили по этапу в исправительную колонию в Омутнинский район Кировской области. Мать троих детей, из которых двое несовершеннолетние, отправили на крайний север! Отправили до вынесения окончательного вердикта по этому делу!».
Кто кого продал
Сильно нашумевшее дело о кафе «Антипафос» сразу получило довольно широкую огласку. Стали говорить о том, что в заведениях подобного «тематического» типа, предназначенных для отдыха гомосексуалистов и лесбиянок, частенько бушуют нешуточные страсти. Только вот «Антипафос» во время описанных событий еще не был в полной мере ни кафе, ни клубом – в помещении шел ремонт. Ориентации на лиц нетрадиционной ориентации тоже вроде как еще не было. Да и в факте совершения насильственных действий против гражданина Смолякова тоже можно посомневаться.
Согласно показаниям Светланы Панкрушевой, потерпевшего и его приятеля Александра Ломанова она знала в качестве официантов кафе «777». Молодые люди перешли на работу к ней, но хозяйка и ребята не сработались: Панкрушева, по ее словам, решила распрощаться и с Тагиром, и с Александром. Однако так просто у нее это не вышло. 9 мая 2010 года на Соколова, 20, подъехал Смоляков – то ли за расчетом, то ли еще за чем. Между ним и Светланой начался конфликт, поскольку Смоляков утверждал, что хозяйка «Антипафоса» «продала» его Константину Шепеленко. Шепеленко в это время тоже был в заведении и решил прийти на подмогу женщине, вступившей в драку с Тагиром. После того как Шепеленко и пребывавший в кафе Илес Богатырев вмешались, Светлана вышла из кухонного помещения, где все началось. Что происходило там в ее отсутствие, она не знает, но минут через семь ее защитники вышли, попросили вызвать такси Тагиру, а когда машина подъехала, вывели и его… Чуть ли не на следующий день Светлана узнала, что на нее собираются заводить уголовное дело по статье 132 УК РФ «Мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера с применением насилия». А через некоторое время к ней добавились статьи 240 («Вовлечение в занятие проституцией») и 241 УК РФ («Организация занятия проституцией»).
Что на самом деле происходило в кухонном помещении еще не открывшегося кафе «Антипафос», сейчас сказать сложно. Возможно, Смоляков и впрямь подвергся какому-то насилию. Возможно, случилась обычная бытовая драка, после которой обиженный Тагир просто решил отомстить. А возможно, это была провокация, рассчитанная на ответную реакцию Панкрушевой, чтобы потом лишить ее бизнеса. В своих показаниях Светлана говорила о том, что на следующий день после инцидента на основании заявления Смолякова сотрудники Кировского ОВД спрашивали у нее: «Как ты открывала притон?». Но как за такой короткий срок правоохранительные органы смогли определить «притон» в еще даже не начавшем нормально работать заведении?
«Произошла банальная подстава, как выражаются в таких случаях, – высказывает свое мнение отец Светланы. – Среди новых сотрудников дочери оказался провокатор, который и сыграл роль потерпевшего. Дочь даже не могла представить себе, что практически весь ее новый персонал были молодые люди с нетрадиционной ориентацией. Это уже стало выясняться позже. Само кафе на момент ареста Светланы еще не было открыто, шли подготовительные работы. Как можно было вешать ярлык какого-то гей-клуба заведению, еще не открытому?!».
Конечно, каждый отец в любой ситуации будет защищать интересы своего ребенка вне зависимости от того, виноват он или нет. Однако в этом случае предположения отца похожи на правду. Утверждать не беремся, но подобная проницательность со стороны правоохранительных органов (увидеть в неоткрытом кафе притон) удивительна. Тем более что основанием к обвинению в «вовлечении в занятие проституцией Смолякова и других неустановленных следствием лиц мужского пола» послужило, по сути, всего-навсего заявление Смолякова. За год проведения следственных работ дознаватели, кажется, так и не накопали больше никаких весомых неоспоримых доказательств вины матери-одиночки.
Светлана просила назначить суд присяжных – отказали. Просила при даче показаний всех фигурантов дела, в том числе и ее, использовать детектор лжи – отказали. Уже готовые согласиться на то, что женщина все же совершила ошибку, стала развивать сомнительный «бренд», родственники стали просить об отсрочке: на воле у Светланы оставалось трое детей. Но – тщетно. Не сильно беспокоясь о судьбе детей, Панкрушеву, выпущенную по случаю беременности на время следствия под залог, арестовали сразу же после прочтения приговора и спешно отправили «на зону», подальше от Ростовской области. Владимир Банцевич, отец Светланы, уверяет, что о детях вспомнили только через три месяца после заключения дочери под стражу. И теперь он переживает, что его, деда, органы опеки лишат родных внуков. «Сделайте хоть что-то ради всего святого!» – восклицает он, уже и не зная, к кому обращаться со своей просьбой. А просьба-то всего-навсего в соблюдении закона. Статьи 82 Уголовного кодекса РФ.